Встреча с молодым человеком

Фридьеш Каринти ВСТРЕЧА С МОЛОДЫМ ЧЕЛОВЕКОМ

Настроение у меня было превосходное, я позабыл обо всех неприятностях, с наслаждением закурил сигару, и мы с женой зашагали по улице Андраши. И моя милая, славная жена улыбалась мне из-под своей вуалетки…

С молодым человеком мы встретились на набережной, часов в шесть вечера. Он прошел мимо нас, когда уже смеркалось, и я не сразу обратил на него внимание. Он был уже шагов на двадцать впереди, когда попал вдруг в поле моего зрения, и я сразу смолк и почувствовал какое-то неясное беспокойство. Контур лица юноши на фоне белой баржи был виден отчетливо, но все-таки мне кажется, я узнал его прежде всего по походке.

Костюм его был немного помят и обтрепан. В руке он держал толстую тетрадь. Ему было лет семнадцать или восемнадцать…

Я колебался, не решаясь поверить своим глазам…

Хотел было повернуть назад, но в груди вдруг что-то пронзительно кольнуло и сердце застучало так торопливо, что пришлось остановиться. Я увидел, как он поднял руку и некоторое время держал ее перед собой. О, это была та самая рука, вне сомнений, я даже увидел на ней старый шрам — он напоминал о том, как я упал и расшибся на уроке гимнастики…

Жена с удивлением посмотрела на меня, и я пробормотал:

— Прошу тебя… подожди… мне надо поговорить с этим молодым человеком.

И я поспешил за ним. Затем снова пошел медленнее. Уже смеркалось. Молодой человек не оборачивался. Он спокойно продолжал шагать, потом остановился у пристани и стал глядеть на тихий Дунай, на далекие горы… Я почувствовал страшное замешательство и откашлялся. Стал рядом с ним, чтобы обратить на себя внимание. Искоса я поглядывал на его губы, которые были ярче и тоньше, чем у меня сейчас. Глаза его показались мне светлее моих, а взгляд — глубже. Да, это был он. И эта тетрадь в руке, эта старая тетрадь, которую я в свое время спрятал на самое дно ящика и забыл о ней… Я был сильно взволнован.

— Ты… не узнаешь меня? — наконец спросил я тихо.

— Узнаю, — сказал он, не оборачиваясь.

Я смущенно помолчал. Потом стал стыдить себя: смешно, перед каким-то восемнадцатилетним сопляком! Конечно, встреча необычная, но разве можно так теряться? Надо держаться с достоинством. Пусть он передо мной робеет…

— А я сразу тебя узнал, — сказал я громко и бодро. — Сразу, как только увидел.

— Знаю, — ответил он.

— Почему же ты не подошел? Разве тебе… не любопытно?

Он не ответил.

Я почувствовал неловкость.

— Ну хорошо, я знаю, ты горд и независим. Но, видишь ли, это мало что дает… Поверь мне, я убедился, что это никому не нужно… Сейчас я тебе объясню… Да ты сам скоро убедишься, что я не мог оставаться таким гордым и независимым… Видишь ли… Почему ты не смотришь на меня?.. Гляди, я отпустил усы… Как-никак мне двадцать шесть… Ты какой-то странный. Ты что, недоволен мной?

Он молчал. Только губы у него скривились.

— Эх, — сказал я. — Великолепное молчание! Да, да, я помню… Ну, а дальше что? Ведь гордым молчанием не проживешь. Ты меня упрекаешь? Нет, право, твое гордое молчание не такое уж гордое… Что в нем толку? Ты осунулся, братец, пообносился… Извини, но в таком костюме я бы все-таки постеснялся, знаешь ли… выходить на люди. Ну как же дошло до этого? Расскажи, я тебе помогу!

Только теперь он взглянул на меня в первый раз. Он смотрел в упор, прямо в глаза. И опять отвернулся.

— Ты много болтаешь, — произнес он сухо.

Я обиделся.

— О, конечно! Ты считаешь образцом себя. Да, я много говорю, потому что мне есть чему научить тебя, понимаешь? Просто я старше тебя… и с тех пор многое увидел… многое испытал… Ты ведь еще ребенок. Что ты понимаешь в жизни?

Неожиданно голос у меня дрогнул, я опустил голову и смущенно улыбнулся. Потом тоже смущенно махнул рукой и, продолжая натянуто улыбаться, прошептал.

— Что поделаешь, друг мой!.. То, о чем ты мечтал, невозможно. Поверь мне, прошу тебя, — невозможно… Я пытался… но это было недостижимо…

Он резко повернулся ко мне. Губы его были презрительно сжаты, и взгляд дышал ненавистью.

— Где твой аэроплан? — спросил он хрипло.

Я пробормотал:

— Но… его все-таки изобрели… Фарман, братья Райт… Правда, я еще не видел… Но, честное слово, они тоже не худо сконструировали… Даже сравнительно хорошо… Летать можно…

— Знаю, — сказал он насмешливо и снова посмотрел на меня. — Ну, а твой Северный полюс?

Я опустил глаза:

— Слышал, что какой-то Пири достиг его… Честное слово, у меня как-то не хватило на это времени… Ты просто ошибался. Всего не объять… Я хотел в университет и…

— Угу, — промычал он.

И снова:

— Ну, а где же твоя свободная Венгрия?

— Извини меня… но ты действительно очень странный… Мы все трудимся… Я тоже… Это не делается так быстро… Для того чтобы просто жить, надо…

И я доверительно продолжал:

— Но я все-таки стремился кое-чего достичь… из того, что обещал тебе… Вот писал… И довольно успешно… Посмотри на афиши… Мое имя известно… Я достиг славы, как ты и хотел… и люди уважают меня… Видишь, написал несколько книжек… ведь ты об этом тоже мечтал… Взгляни, вот одна из них… Это совсем не худо!..