Встреча c Анатолием Ливри

Последние 7 лет я изучал христианскую мистику, всё это «древо жизни», которое есть «крест», «кровь Христова», которое есть «вино», и где каждая месса есть новое распятие Христа, и так далее. Чтобы проникнуться этими вещами, я лично присутствовал на христианских мессах, в том числе на ныне почти запрещенной мессе ПияV-го. И я могу сказать, что этими самыми сверхтрадиционными католиками на самом деле движут еще дионисические мотивы: «мы такие, и такими останемся навсегда!». И это очень схоже в своем фундаментализме с некоторыми современными формами ислама.

Многие арабы, даже из переехавших жить в Европу, душой и рассудком всё еще живут вVII-м веке во времена пророка Мухаммеда. Так же и многие католики, утонченнейшие люди, адвокаты и профессора, продолжают жить по средневековым канонам. А ведь это своего рода шизофрения: с понедельника по пятницу они полицейские, прокуроры, профессора, которые проповедуют идеи французской республики и свободы вероисповедания, а потом отправляющиеся в католические соборы, находящиеся в центре Парижа (стоя несколько часов на коленях и слушая проповеди о спасении своей души).

Д.Ф. Да уж!Давай уже о них закончим, и вернемся к Ницше. В твоей книге многократно повторяется идея о том, что будущие номады-аристократы должны будут разорвать круг вечного возвращения, вырваться из его кольца. Для самого Ницше вечное возвращение было самым мощным жизнеутверждающим учением, вечным «да!» жизни. И, по Ницше, задача состоит не в том, чтобы вырваться из его круга, а в том, чтобы наконец-то в него попасть, то есть жить в соответствии с этим учением. Поясни свою позицию.

А.Л. Для меня Ницше умер в 1889 году. То, что происходило с ним до 1900 года - равно нулю. Ницше возвестил пришествие Сверхчеловека. Когда, как, кто придет – неизвестно, как и то, сколько будет этот Сверхчеловек жить. Сверхчеловека еще не было, и весь мир до его пришествия есть кольцо вечного возвращения. И когда Сверхчеловек придет (каков именно он, мы не знаем, долгожитель ли он? - неважно), это кольцо будет разорвано. Всё, что было до этого прихода Сверхчеловека, есть фатум, десять тысяч лет одного и того же. Но когда Сверхчеловек уже здесь, - он вырывается из этого кольца вечной предопределенности и уже не сможет в него вернуться. Сверхчеловек-долгожитель есть лишь моя гипотеза, которую я пытаюсь продумывать. Он похож на реактивный мотор, способный преодолеть земное притяжение «одного и того же».

Д.Ф. Думаю, что вечное возвращение у Ницше имело совсем иной смысл. Заратустра впервые, то есть как первый философ вечного возвращения, вручает именно сверхчеловеку это своё учение. До Ницше, до Заратустры, до сверхчеловека это учение, хотя и известное древним мудрецам, никогда не выступало как главное учение о мире и человеке. И вот только теперь наступила такая пора, великий полдень, когда оно выходит на самый яркий свет сознания, чтобы собою преобразить человека в сверхчеловека. Сверхчеловек – это первое существо, которое живет по законам вечного возвращения. Он живет единственный раз и навсегда погружен этой своей единственной жизнью в вечность. Вечное возвращение – это учение, вызывающее сверхчеловека к жизни и одновременно имманентное ему.

Любой из нас способен прикоснуться к сверхчеловеческому состоянию через тотальное восприятие учения о вечном возвращении, при котором происходит тотальное принятие себя и своей жизни во всех её подробностях и общем плане, при котором именно этой, и никакой иной жизни (будущей, лучшей, в других мирах, телах, душах, умах, местах, временах, условиях и т.д.) мы говорим «Да!» и «Еще раз!». И наоборот, неспособность сказать так своей жизни есть самая точная мера нашей отдаленности от сверхчеловека и полноты бытия.

Так что вечное возвращение – это не однообразная восточная сансара, «день сурка», из которого надо вырваться, а наоборот, полнота жизни, в которую надо наконец-то окунуться.