Встреча c Анатолием Ливри

А.Л. Ветхозаветные мифы для американской элиты более важны и глубинны, а идеи французской революции – просто красивая и современная для них обертка. Точно также и цвет кожи господина Обамы не имеет ничего общего с сутью американской элиты. Это просто новый кондом той же самой идеи, которой Америка продолжает служить и поныне. В этом понимании для меня нет ничего личного, это «объективая реальность» мировоззрения американской политическо-экономической элиты, она существует, и от неё никуда не деться.

Д.Ф. А как ты тогда соотносишь эллинический и христианский пласты культуры? Как они проживаются у тебя внутри?

А.Л. Так говорил Заратустра: разговаривая с горбатым, говори по-горбатому, разговаривая с учениками, говори по-школьному. Иногда нужно использовать дидактические трюки. Вся моя книга - экстатическая, а последняя её часть дидактическая. Я объясняю миру на более-менее понятном ему языке мои идеи. К сожалению, в современном мире больше нет греческой культуры, и поэтому мне нужно переводить свои мысли в поле христианской культуры. Но писать о Ницше, не используя греческого языка, я тоже не могу, потому что Ницше – эллинист и греческий язык был долгое время его профессией.

Д.Ф. Правильно ли я тебя понимаю, что ты оцениваешь современную западную культуру преимущественно как христианскую и потому вынужден разговаривать в ней на христианском языке, аналогично тому, как Ницше призывает с горбатыми говорить по-горбатому? Что эллинский язык для тебя неизмеримо важнее, нежели ущербный христианский?

А.Л. Да, правильно. А иудейский язык – это язык «чандалы», по той причине, что если язык существует, то самого еврейства, как такового... нет и в помине, это иллюзия, фикция. Говорить о «еврейской расе» - нонсенс, «еврей» есть тотальное отстутствие расыparexcellence. Ибо кровь передаётся с отцом! А когда нет крови – нельзя претендовать и на язык. Я поинтересовался, проверил свой АДН – у меня, слава моему Богу, генотип арийца с рейнских берегов.

Д.Ф. И это и есть твоё личное отступничество?

А.Л. Да.

Д.Ф. Христианские мыслители имеют обратную оптику. Они считают христианскую культуру высшей по сравнению с эллинской языческой культурой. А твоё отступничество в их перспективе есть ничто иное, как возвращение в состояние варварства.

А.Л. В моей перспективе, совпадающей с перспективой Ницше, всё христианство – которое я назову демократизированным иудаизмом – есть лишь вырождение здоровой, языческой, человеческой культуры в нечто больное, ущербное.

Д.Ф. И значит, для тебя их Христос есть лишь жалкая пародия на твоего Диониса? А они, наоборот, считают своего Христа наилучшим воплощением Диониса.

А.Л. Ну что ж...

Д.Ф. Все ценности совершенно перевернуты, и борьба тут идет нешуточная. Похоже, что она разворачивается не столько в человеческом сознании, сколько между самими столь разными божествами, т.е. в самой глубине человеческого бессознательного.

А.Л. Да, и это куда веселее, чем многие думают. Тот же самый Свасьян, о котором ты говорил по дороге в Боллинген, решил больше со мной не общаться после того, как я в одном из рассказов написал нечто «оскорбительное» о Христе, его боге. Так у негритянского племени есть гора-табу, где живет бог, и если кто-то случайно туда забредет, людоеды его съедают – каждый каннибал по кусочку. Дикари уверены, что только тогда бог успокоится и перестанет гневаться на человеческое стадо за вторжение в его священные покои. Так и здесь: единственное моё преступление в нарушении иудее-христианского табу – Ливри оскорбил боженьку, всю троицу в одном! Сознательный диалог вдруг перестал быть возможным, - меня поросту попытались слопать, чтобы успокоить буку-бога в себе. Сколь мало тут от учения Распятого, и сколь много человеческого-слишком-человеческого! Да и, вообще, разве можно оскорбить бога? Если он жив, он сам разделается с кощунствующими; ты только посмотри как Дионис расправился с гавкавшей на меня чандалой, Набоковым младшим и его псевдоучёным быдлом из Сорбонны и проч.!

К тому же мояШутка Пилата– сказка философская. Ведь Христос действительно пенетрировал дух человеческий чрез мало для того предназначенное отверстие. Не говоря уже о том, что выражение Свасьяна о «Ливри – авторе порнографических рассказов» было подхваченно таким отребьем – университетскими проститутками – что ему должно быть стыдно за компанию чандал, делающих, вот уже который год, из Свасьяна соучастника наипрезреннейшей клеветы.

И всё это – чтобы замолчать творчество Анатолия Ливри!

Д.Ф. Вообщем, ты уверенно и спокойно позиционируешь себя как сторонника эллинского и языческого образа мысли и жизни, который способен на христианском языке объяснять этот другой строй души.

А.Л. Ницше тоже об этом писал, и тоже часто именно на христианском языке. Так что не я это придумал. Это Ницше называет христианство утонченным иудаизмом, местью чандалы сильным мира сего.