Встан(в)ь перед Христом и убей любовь

материализовалось физически на те

несколько секунд, в течение которых я извергал мое семя. Сайида застегнула мою

ширинку и мы встали с земли, как раз в то

самое мгновение, когда на площади появилось два полисмена.

– Что здесь происходит? – спросил тот из них, что был повыше.

– Это перформанс, сэр, – объяснил я.

– Так я тебе и поверил, врать сперва научись, – хрюкнул второй коп.

– Ага, – поддакнул ему первый, – не пытайся нам это втюхать, мы же видим,

что ты просто обыкновенный извращенец.

Если бы ты был настоящий художник перформанса, то кругом вились бы операторы и

снимали это событие на видеокамеры

для потомства, не говоря уже о фотографах. Здесь у нас в округе трется столько

всяких дуриков, что мы их запаримся всех

арестовывать. Поэтому на этот раз, считай, тебе повезло, но если я еще хоть раз

встречу тебя на этой площади во время

моего дежурства, то ты у меня загремишь в участок”

– Да, кстати, – добавил низенький лягаш, – насколько мне помниться Джек

Потрошитель вытянул кишки из брюха у Кэтрин

Эддоуз, а не наоборот. Неужели вы, извращенцы, вообще ничего по уму сделать не

можете?

***

Мы стояли с Клеменцией прислонившись спиной к спине. В зеркале, висевшем на

противоположной стене я мог видеть

то, что видела Пруденс. Подобно Фрейду я верил в женщин-призраков, в то, что

определенные женщины связаны со мной

тайными узами и что наше величайшее счастье сокрыто в неизбежности повторения

всех уже однажды произошедших

событий. Вера пребывала со мной ныне, также как четыреста лет тому назад она

пребывала с Джоном Ди. Я смотрел на свое

отражение в зеркале и интуитивно понимал, что Елизавета и ее астролог создали

оккультное поле между Ричмондом и

Гринвичем, используя резкие изгибы реки с обеих сторон для того, чтобы создать

магическую систему, которая позволила им

навязать свою Волю всему региону.

В то время когда я созерцал отраженные в зеркале прелестные черты, я вдруг

ощутил враждебное и смертоносное поле,

пронзившее все мое существо. Я пребывал в полном сознании и находился в контакте

с Высшей Реальностью, которая

уведомила меня, что какое-то страшное бедствие надвигается на Рэйчел Грин. Я не

знал, что это было, но понимал его

ужасную природу, от одной мысли о которой меня сотрясала дрожь. Я порывался

броситься ей на помощь, я пытался с

тронуться с места, но я не мог и я прекрасно понимал, что не смогу ни при каких

обстоятельствах. Мне предстояло

исполнить по возможности до конца весь ритуал. Я убеждал себя в абсурдности

такой ситуации, но убеждения не помогали:

ужас сковывал меня по рукам и ногам этой ночью и преодолеть его было не в моих

силах. Я попытался воззвать к Гермесу,

дабы он снял эту тяжесть с моего сознания, но моим мольбам никак не удавалось

облечься в слова и я чувствовал себя так,

словно у меня отнялся язык. Не знаю уж как долго я боролся, но, наконец, я

понял, что по некоторым причинам Гермес

предпочел, дабы я обошелся без его помощи. Я повернулся к Элизе и она

повернулась ко мне и узрела ужас в моих очах. Я

повелел Бет, чтобы она бежала меня при первых признаках страха, ибо я боялся,

да, полагаю, к тому же и стыдился выдать

перед ней свой испуг. Но она пренебрегла моими наставлениями.

Я помню, как встал с дивана и последовал за Рэйчел в ванную, а дальше

наступило забвение. Пластиковую пленку я,

очевидно, постелил поверх простыни заранее. Абсолютно не помню, как я это делал,

но идея оказалась замечательной – на

простынях не осталось ни единого пятнышка. Мне смутно помниться, что я схватил

нож, перерезал им Рэйчел горло,

распорол живот, а затем извлек оттуда внутренности и вывалил ей на грудь. Потом

я достал ящик с инструментами из

шкафчика под мойкой, а затем вернулся с ним к телу Холт, лежавшему в спальне.

Мне пришло в голову, что, если разрезать

труп на мелкие куски, то от него будет проще избавиться.

Перед тем, как приступить к работе, я вернулся на кухню и надел пару

резиновых перчаток. Я вовсе не собирался пачкать

свои руки в дерьме, которое все еще вытекало из тела Ванессы. Обернув труп в

пластик, я стащил его на пол. Расстелив

пластиковую пленку по полу для того, чтобы не испачкать ковер, я начал

перепиливать шею девушки. Я радовался, что надел

резиновые перчатки, потому что кровь текла ручьями. Пилить я начал спереди и

добрался до позвоночника без особого

труда, но к тому времени моя пила уже изрядно затупилась. Запасного полотна для

нее у меня не было, а то, которым я

пользовался, явно не могло больше справиться с человеческими костями. Я выбросил

негодное орудие и взял в руки топор.

За считанные секунды я отделил голову Холт от туловища, после чего принялся

расчленять все остальное.

Справившись с руками, я принялся за ноги. Рэйчел был голой, и я испытывал

невыносимое желание сбросить одежду и

покатать по полу среди ее изувеченных останков. У меня с собой не было кондома,

но я оторвал палец от одной резиновой

перчатки и натянул его на мой член. С силой вонзая свой член в кровавую пизду

Рэйчел, я несся по волнам следовавших один

за другим оргазмов. Я мог бы заниматься этим всю ночь, но я не стал растягивать

удовольствие и, уступив напору страсти,