Встань и иди. Иначе нельзя

С моей точки зрения, ужас в том, что менеджеры вышестоящего звена имеют безумные золотые парашюты, а чиновники в Думе получают зарплату в несколько сотен тысяч рублей! Суммы могут варьироваться.

Я — человек независтливый. У каждого своя жизнь, но есть понятие государственной службы. Людей бесят немыслимые суммы, приводят их в отчаяние — особенно тех, у кого больные дети на руках. А мы всей страной отправляем смс для того, чтобы собрать деньги ребенку на операцию! В то время как слуга народа (по крайней мере, именно так это именуется) получает зарплату не среднестатистического россиянина и даже не столичного жителя!

Меня удивляет то, почему люди, которые радеют за благотворительность, став депутатами, не отдают половину зарплаты на нужды людей. Я бы поступила именно так! Государственная служба на то и государственная — она не коммерческая! Слуга народа должен думать о нуждах своего народа. А эти люди почему-то спят на своих собраниях… Депутат, который получает сотни тысяч рублей в месяц, никогда не поймет, что болит у другого! Вот поэтому существуют благотворительные фонды!

За последний год что-то произошло — посты о благотворительности люди стыдливо обходят стороной. Я очень переживаю по этому поводу! И ругать за это сложно, и претензии предъявлять невозможно. Самая главная фраза, которую я говорю всем: «Заставить человека творить благо и жертвовать насильно невозможно». Человек либо хочет это делать, либо нет. Не сделаешь людям прививку милосердия, не сделаешь… Либо это есть в человеке, либо нет. Но каждый человек, который встает на путь благотворительности, должен знать только одно: нельзя рассчитывать на хорошие слова. Нужно просто честно делать свое дело.

Помню, что случилось, когда я приехала в зону бедствия. Стоят бабули беззубые, которые из-за наводнения по две недели с крыши не слезали, стоят мужики. Я говорю: «Я привезла груз, подходите и берите то, что вам необходимо». А они мне в ответ: «Ах ты, с…ка, ах ты гадина такая, зачем ты приехала сюда? У нас домов нет, а ты кашу привезла, постельное белье, медикаменты? Нам жить негде!» Я сказала: «Если бы я могла привезти дома, я бы это сделала, но я не могу, я не государство — я частное лицо. Вы сейчас в себя придете, а потом приходите. Я буду ждать».

Очень многие волонтеры кинулись отвечать людям: «Да как вам не стыдно?», переживали, что меня «оскорбили». Я была к этому готова.

Моя мама очень много лет занималась благотворительностью. Она рассказывала мне, что происходит с людьми в моменты отчаяния. Людям, которые в один миг лишились всего, балет не нужен, и песни им сейчас не нужны (в зону бедствия приезжали гламурные барышни с такой помощью). И ровно через 15 минут эти же бабули подходили ко мне и говорили: «Дочка, прости, Христа ради!» Только за что они прощение просили? За свою боль? Понимаете, это не грязь человеческая, это выход эмоций.

На протяжении своей жизни я сделала один очень важный вывод: больше всего жертвуют не богатые люди, а очень бедные — они отдают последнее. Потому что они знают, каково это — постоянно находиться в нужде.

А теперь вернемся к чиновникам, которые зарабатывают невероятные деньги, радея за судьбы своего народа. Отдайте хоть четверть своей зарплаты на благотворительность! Но нет, не отдают. Удавятся.

А когда эти люди будут наблюдать жизнь не из окна своего дорогого автомобиля, когда им запретят лечиться за рубежом, только тогда они будут развивать медицину в своей стране. Только тогда все наладится! Когда эти люди будут знать, сколько стоит свет, газ, медикаменты, как прокормить своих детей на нищенскую зарплату, и когда, исходя из этого, они будут издавать справедливые человеческие законы, только тогда они будут называться слугами своего народа.

Очень стыдно, что пожарный и медсестра получают копейки. Нельзя сытому решать проблемы отчаявшихся людей. Нельзя!

Вот как раз хороший пиар для депутатов: хочешь служить народу — делай добро!

Если жизнь — это игра, то я выигрываю у возраста 5:0

Мне 50 лет!

Я максимально честна. Честность и правда — для меня вообще жизненная необходимость, без них я задыхаюсь. Признаюсь, однажды у меня было «помутнение рассудка», когда я решила, что все — жизнь подходит к концу. Это случилось в день моего тридцатилетия. Я абсолютно серьезно! Это было в 1997 году. Я прорыдала весь свой день рождения, отказалась от празднования, долго не могла уснуть…

Тогда мне показалось, что наличие взрослого старшего сына (Климу было 11 лет) годовалого Никиты — это уже жизнь взрослой такой бабы…

На следующее утро я проснулась как ни в чем не бывало. Больше никогда со мной этого не случалось.

Скажу больше, у меня никогда не было ощущения возраста. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, потому что у меня довольно маленькая разница в возрасте с Климом, может быть, потому что он всегда меня опекал… Сын любит говорить, поучая: «Мам, ну ты не выросла, ну прям, ей-богу, ты как маленький ребенок!»

Все — и сыновья, и друзья почему-то все всегда относились ко мне так, будто я младше их.