Вспомнить всё

В конце концов этот кантри-певец у него на зарплате, отчего бы и не послушать, раз все равно уплачено?

Рэгз взял аккорд и запел:

Джим-Джем Брискин в тюрьме страдал,
За залог беднягу никто не выкупал!
А кто виноват? Ты, Макс Фишер!

Рэгз прервался и пояснил:

– «А кто виноват? Ты, Макс Фишер!» – это припев, да.

– Мы поняли, – покивал Ада.

Господь к Максу пришел, сказал: «Макс, я сильно зол!
Ты бросил в тюрьму человека, по пути зла ты пошел!
А кто виноват? Ты, Макс Фишер!» – наш господь сказал.
Бедный Джим Брискин, ты права его нарушал!
А кто виноват? Ты, Макс Фишер! Вот что я вам скажу,
Господь наш поднял длань: «Тебя я в ад провожу!»
Покайся, покайся, Макс Фишер! Иди прямым путем:
Иди к свету, а Джим-Джем пусть будет освобожден!

Рэгз пояснил Ада:

– А сейчас я спою про то, что дальше случилось, потому как это еще не все, да.

И он прочистил горло и завел следующий куплет:

Макс Фишер к свету пришел,
Звонит прокурору: «Леон Лэ, я от зла отошел,
Прикажи повернуть тот ключ,
Дверь открыть и в тюрьму впустить солнца луч!»
Так Джим Брискин вышел из тюрьмы,
Дверь ее открылась, и нет больше тьмы!

– Ну вот и все, – радостно сообщил Рэгз. – Ну это, знаете, такая песня на манер рабочей, ее громко поют. Ну или спиричуэлз, когда еще ногами притопывают. Вам понравилось?

Ада взял себя в руки и сумел кивнуть:

– Да. Неплохо. Все хорошо.

– Сказать мистеру Камински, что вы одобрили это для эфира на КУЛЬТУРЕ?

– Скажите, – с отсутствующим видом отозвался Ада.

Ему было все равно. Смерть Зои очень его расстроила и легла тяжким грузом на душу. Он мучился чувством вины: ведь это его телохранители застрелили ее. А то, что Зои страдала расстройством психики, что пыталась убить его – это уже не важно. Человеческая жизнь – это человеческая жизнь, а убийство – это убийство.

– Так, – вдруг сказал он Рэгзу. – Я хочу, чтобы вы сочинили еще одну песню. Прямо сейчас.

Рэгз сочувственно отозвался:

– Я даже знаю про что, мистер Ада. Балладу про горькую гибель вашей бывшей жены Зои. Я об этом уже подумал и все сочинил. Слушайте:

Жила-была дама, прекрасная, как звезда,
Душой бродила туда и сюда,
Красивей ее на всем свете не сыскать,
Душа ее знает, кто приказал ее жизнь отнять.
Не родня ее убила, о нет,
То был Макс Фишер, злой президент…

Ада перебил:

– Не надо оправданий, Рэгз. Это я во всем виноват. Не надо все сваливать на Макса, я не хочу делать из него мальчика для битья.

Доктор Ясуми до того тихонько сидел в углу, но тут вдруг подал голос:

– А еще вы слишком хорошо отзываетесь о президенте Фишере в ваших балладах, Рэгз. Вот в этой, которая про освобождение Джим-Джема, вы прямо так и поете: мол, Макс Фишер сменил этические установки. Нам такого не надо. Нужно сочинить песню, из которой станет понятно: это благодаря мистеру Ада Джим-Джем вышел из тюрьмы. Вот, Рэгз, послушайте, я кое-что сочинил.

И доктор Ясуми продекламировал:

Джим-Джем более не сидит в тюрьме.
Старый друг Себастьян освободил его.
Джим благодарен,
Он исполнит свой долг.

– Ровно тридцать три слога, – скромно потупился доктор Ясуми. – Это традиционное японское стихотворение в жанре хайку. Рифм там нет, как у вас в балладах, зато нужно обязательно раскрыть тему – прямо как в данном случае. – А Рэгзу он сказал: – Переделайте мое хайку в балладу. Ну, как вы привыкли: с рифмой, куплетами, припевом – ну вы меня поняли.

– Насчет тридцати трех слогов я все понял, небось считать умеем, – мрачно отозвался Рэгз. – Но вообще-то я, эт самое, человек творческий. Мне, эт самое, обычно не говорят, про что петь, эт самое. – И он развернулся к Ада. – Я не понял, мистер, на кого работаю. На вас или на него? Вроде как не на него, не?

– Делайте, как он говорит, – пожал плечами Ада. – Он человек большого ума.

Рэгз расстроенно пробормотал:

– Ну ладно… Только, по правде сказать, не такого отношения я ждал, когда контракт подписывал…

И он мрачно уплелся в угол сочинять новую балладу.

– А вам что здесь занадобилось, док? – прямо спросил Ада.