Вспомнить всё

Макс, наш президент толстяк,
Джима в клетку – бац, фигак!
За него сам Ада бьется,
КУЛЬТУРОЙ зверски он дерется!

– Мы вас берем, – решительно сказал Ада и выложил на стол бланк контракта.

Камински прищурился:

– Мистер Парк, а у нас получится? Расскажите, каким вам видится результат наших усилий.

– Ммм… я, пожалуй, промолчу, – засмущался Рэгз. – Во всяком случае, сейчас мне сказать нечего. Вы что думаете, я будущее читаю? Что я не только телепат, но и провидец?

И он добродушно рассмеялся.

– Вы, верно, думаете, что у меня талантов всяких – выше крыши! Вы мне льстите, джентльмены!

И, хихикая, отвесил шуточный поклон.

– Надо ли понимать вас так, – проговорил Ада, – что если вы согласились стать сотрудинком КУЛЬТУРЫ, то президент Фишер нас не посадит?

– Ох, нет. В тюрьму мы можем попасть легко. И составить там компанию Джим-Джему… – пробормотал Рэгз. – Такое вполне может случиться…

И он сел, не выпуская из рук банджо, и подписал контракт.

Макс Фишер сидел в спальне в Белом доме и вот уже час как смотрел телевизор. Причем смотрел один и тот же канал – КУЛЬТУРУ. А на КУЛЬТУРЕ беспрерывно повторяли одно и то же, одно и то же. «Свободу Джиму Брискину!», раз за разом говорил голос. Мягкий, профессиональный голос ведущего. Однако Макс прекрасно знал, кто за ним стоит. Себастьян Ада, вот кто.

– Господин генеральный прокурор, – обратился Макс к своему кузену Леонарду Лэ, – ну-ка подготовьте мне досье всех жен Ада! Сколько их там? Семь? Восемь? В общем, мне нужны все. Боюсь, нам придется принять решительные меры, очень решительные.

Чуть позже все восемь досье легли ему на стол. И он принялся внимательно изучать их, посасывая сигару «Эль Продукто альта» и сосредосточенно хмурясь. Он читал про себя, но губы шевелились, когда он пытался выговорить и осмыслить мудреные термины.

Господи ты боже, ну и бабы у него, все как на подбор, насмешливо подумал он. Химическую психотерапию делали, мозговой метаболизм выправляли… Он в принципе подозревал, что такой человек, как Себастьян Ада, привлекает психически нестабильных женщин.

А вот четвертая жена Ада – интересная штучка. Зои Мартин Ада, тридцать один год, проживает на Ио с десятилетним сыном.

У Зои Ада с головой точно было не все хорошо.

– Господин генеральный прокурор, – сказал он кузену, – а ведь эта дамочка получает пенсию от Американского департамента психического здоровья. А экс-муж ни цента ей не выплачивает. Привезите-ка ее сюда, в Белый дом. Есть у меня для нее работенка.

На следующее утро Зои Мартин Ада ввели в его кабинет.

Между двумя агентами ФБР стояла худая, привлекательная женщина. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не взгляд – диковатый, враждебный и подозрительный.

– Здравствуйте, миссис Зои Ада, – сказал Макс. – Я вот чево про вас выяснил-то. Оказывается, вы ж единственная настоящая миссис Ада! А остальные – самозванки. Вот так-то. А Себастьян вас с грязью смешал, миз, вот оно как.

Он замолчал и стал ждать. Выражение лица женщины прояснилось.

– Да! – ахнула Зои. – Я шесть лет пыталась доказать это через суд! Но мне никто не верил. Вы правда мне поможете?

– Конечно, – сказал Макс. – Но мы все сделаем по-моему. В смысле, вы, миз, ежели ждете, что этот поганец переменится, то зря время тратите. Я вам другое предлагаю сделать, миз. – Тут он многозначительно примолк. – Я вам предлагаю с ним за все разом рассчитаться.

Ее глаза снова злобно сверкнули. Женщина поняла, что он имеет в виду.

Доктор Ясуми хмуро сообщил:

– Ну что ж, Ада, я осмотрел Парка.

И отодвинул в сторону свои карточки.

– Этот Рэгз Парк не телепат и не провидец. Он не читает мысли и не предугадывает события. И хотя я абсолютно уверен, что у него есть пси-способности, я также абсолютно не понимаю, что это может быть.

Ада молча выслушал его. И тут в комнату забрел Рэгз Парк – в этот раз с гитарой наперевес. Похоже, его весьма забавляла растерянность доктора Ясуми. Он улыбнулся обоим и присел.

– Я как головоломка, – хихикнул он. – Вы, мистер Ада, меня наняли и либо выиграли слишком много – не унести, либо слишком мало. Но вот незадача: ни вы не знаете ничего наверняка, ни я, ни мистер Ясуми.

– Я хочу, чтобы вы немедленно начали выступать по КУЛЬТУРЕ, – нетерпеливо дернул плечом Ада. – Давайте, сочиняйте и пойте грустные баллады про то, как ФБР и Леон Лэ несправедливо заточили Джим-Джема Брискина. Представьте Лэ сущим чудовищем, а Фишера – жадным олухом и подлым интриганом. Приступайте.

– Да без проблем, – покивал Рэгз Парк. – Я ж понимаю – общественное мнение, и все такое. Я ж теперь не просто людей развлекаю, меня ж заранее предупредили.

Тут Ясуми вдруг сказал:

– Мистер Рэгз, могу я попросить вас об одолжении? Не могли бы вы сложить балладу про то, как Джим-Джем Брискин вышел из тюрьмы?

Ада и Рэгз изумленно воззрились на психоаналитика.

– Да, я хочу, чтобы вы спели не о том, что есть, – пояснил свою мысль Ясуми, – а о желаемом событии.

Парк пожал плечами:

– Ну ладно.