Вспомнить всё

– А ты смелый парень, – заметил Люк. – Но глупый. И тем не менее, тем не менее… тебе удалось произвести на меня впечатление. Теперь я понимаю, почему у тебя продажи запредельно высокие – потому что ты никогда не сдаешься. Ладно, бери папулу в Белый дом. Но смотри, чтобы следующим утром она опять была в космопарке!

И он перебросил Элу круглое, похожее на жука существо. Тот схватил зверюшку и прижал к груди, словно большую подушку.

– Может, это, конечно, и реклама для нас, – продолжил Люк. – Но я знаю одно. Мы Николь не нравимся. Сколько людей ускользнули от нее – и все из-за нас. Мы – слабое место в мире мамочки, и мамочка знает это.

Он осклабился, показывая золотые зубы.

Эл пробормотал:

– Спасибо, Люк.

– Только вот что: папулой буду управлять я, – строго предупредил Люк. – Ну, на расстоянии. У меня все-таки опыта побольше. В конце концов, я же их придумал и запустил в производство.

– Да без проблем, – покивал Эл. – Я-то все равно буду на игре сосредоточен, куда мне еще папулу настраивать…

– Вот, – сказал Люк. – Я ж говорю: ты ж бутылку свою двумя руками держишь!

Люк говорил, Иэн слушал – и что-то его насторожило в голосе братцева начальста. Что-то Люк, похоже, замышляет… Но что? Так или иначе, выбора им не осталось – без папулы успеха им не видать. И конечно, Люк управится с ней виртуозно, он ведь только что показал класс, куда там Элу, и кроме того, правильно Люк заметил, что Эл, так или иначе, будет занят, когда играешь, не до возни с пультом. Но… что-то, что-то тут не то.

– Безумный Люк, – тихо сказал Иэн. – А ты когда-нибудь Николь видел? Ну, лично встречался с ней?

– Ну да, – не дрогнувшим голосом отозвался Люк. – Давно это было. Мы с отцом ездили по стране с кукольным театром. Нас и в Белый дом пригласили в конце концов.

– А что там случилось? – поинтересовался Иэн.

Люк помолчал, но все же ответил:

– А ей не понравилось. Она сказала что-то вроде – «какое безобразие, эти куклы неприлично выглядят».

И теперь ты ее ненавидишь. Вот оно что, подумал Иэн. Ты ее так и не простил.

– А они были неприличные? – спросил он Люка.

– Нет, – ответил тот. – Ну, правда, в одном акте мы стрип-шоу показывали, и куклы изображали девиц легкого поведения. Но никто ж не жаловался до этого. Отец очень расстроился, а мне… мне было плевать.

Его лицо не выражало ровным счетом ничего.

Эл проговорил:

– А что, Николь и тогда уже была Первой леди? Так давно?

– Конечно, – покивал Люк. – Она занимает этот пост вот уже семьдесят три года. Вы разве не знали?

– Но это невозможно, – разом откликнулись они.

– Еще как возможно, – сказал Люк. – Она сейчас совсем старушка. Бабулька. Но, думаю, еще ничего выглядит. Да вы сами все скоро увидите.

Иэн ошеломленно пробормотал:

– Но по телевизору…

– Ну, – засмеялся Люк. – По телевизору все, что угодно, покажут. На экране ей лет двадцать, не больше. Но вы сами-то в учебники истории загляните, там все написано. Эти факты никто ни от кого не скрывает.

А что нам за дело до фактов, подумал Иэн, если мы ее каждый день собственными глазами видим – и видим, что она по-прежнему молода и красива.

Люк, а ведь ты врешь. Это он тоже подумал. Мы же знаем, как все на самом деле. Все знаем. Вот брат мой видел Николь. Эл уж не стал бы врать, если б увидел старуху. Ты же ее ненавидишь. И поэтому клевещешь. Открытие потрясло его, и он повернулся к Люку спиной – не хотел больше иметь дела с очернителем. Ну если Николь семьдесят три года в Белом доме – ей что, девяносто, по-вашему? Его передернуло от самой мысли об этом, и он прогнал ее прочь. Ну, по крайней мере попытался прогнать.

– Удачи, ребятки, – сказал Люк, гоняя во рту зубочистку.

В ту ночь Иэну Дункану приснился страшный сон. За него цеплялась омерзительная старуха, морщинистая, с зелеными когтищами. Она нечленораздельно верещала и что-то требовала, но он не мог понять, что ей надо: ее голос, слова – все сливалось в шепелявое шипение, она шамкала беззубым ртом, булькала слюной, а та стекала по подбородку… Он попытался высвободиться из ее хватки…

– Божечки ты мой! – рявкнул над ухом Эл. – Проснись! Да проснись же, пора ехать! Нам через три часа нужно быть в Белом доме!

Николь. Вот оно что, сообразил Иэн и сел. В голове все спуталось. Это она мне снилась. Старая, усохшая – но все равно. Она.

– Понял-понял, – пробормотал он и, пошатываясь, встал с койки. – Слушай, Эл, – решился он спросить, – а если она действительно старуха? Ну, как Безумный Люк сказал? Что будем делать?

– Как что делать, – безмятежно отозвался брат. – На бутылках играть.

– Я этого не переживу, – застонал Иэн. – Я не умею приспосабливаться, никогда не умел, у меня хрупкая психика! Ой, нет, это кошмар, Люк управляет папулой, Николь – старуха, зачем мы туда поедем? Давай вернемся к прежней жизни! Каждый день будем видеть ее в телевизоре! И если повезет – один раз в жизни во плоти издалека, как ты в Шревпорте? Меня это устраивает, я доволен тем, что имею, мне нравится смотреть телевизор…

– Нет, – уперся Эл. – Раз начали, надо довести дело до конца. И помни: ты всегда можешь эмигрировать на Марс.