Вспомнить всё

Повесив костюм на ручку шкафа, я достал ботинки, стоявшие здесь же, внизу. Они на первый взгляд почти не пострадали и смотрелись как новые. Вот только стельки отклеились и покоробились. Видимо, Василий Николаевич сушил мою обувку у камина, да недосмотрел. Повертев ботинки в руках, я сразу понял, что они стоили дорого. Это было видно по качеству кожи, элегантности и добротности пошива. Костюмчик тоже был дорогим. Тонкая черная шерсть отливала на солнце бронзой из–за тончайших, едва заметных полосок. «Да ты был стилягой», – усмехнулся я. Что ж, господин процветающий иностранный бизнесмен, будем вас потрошить. Кто же ты такой? Похоже, предположение Василия Николаевича было близко к истине, и я это интуитивно чувствовал, разглядывая свои вещи.

«Я – бизнесмен! – несколько раз мысленно повторил я. – Это мало–мальски объясняет, почему я стал жертвой нападения. Должно быть, причиной всему деньги. Рэкет? А может, ограбление? Нет, вряд ли. Грабители просто убили бы меня, им незачем прибегать к избиению и пыткам. А милиция? При чем здесь милиция? Почему я испытываю страх при одном упоминании о милиции? Тут что–то не так. Но что?..»

Тяжело вздохнув, я снова занялся ботинками, решив вынуть стельки. Это не составило труда – они легко отстали от подошвы. Я уже хотел переобуться, как вдруг мой взгляд заметил нечто странное: под стелькой правого ботинка тускло поблескивал металл. В литую подошву ботинка была вставлена какая–то шайба или цилиндр, плотно сидевший в углублении прямо под пяткой. Эта неожиданная находка взволновала меня. В сердце как будто засверкал маленький алмаз. Я почувствовал легкое головокружение и присел на табурет возле стола. Что–то основательное предстояло мне выудить из темных недр памяти. Но я никак не мог ухватить смысла расплывчатых образов. Одно было ясно – находка имела какое–то сверхважное предназначение.

Я поставил ботинок на стол и попробовал вынуть цилиндр из гнезда при помощи чайной ложки. За этим странным занятием меня и застал Василий Николаевич.

–Что ты делаешь, Серёжа? – изумился он, должно быть, решив, что я тронулся умом. Ну или что–то в этом роде.

–У вас есть перочинный нож? – спокойно спросил я, проигнорировав его вопрос.

–Нож?.. Да, конечно. Может, объяснишь… – растерянно ответил он, уставившись на ботинок и машинально шаря по карманам. – Вот. – Он протянул мне элегантный складной ножичек.

Через минуту мне удалось извлечь из гнезда в ботинке небольшой цилиндрик из серебристого металла. Осторожно положив его на стол, я стал внимательно осматривать находку.

–Что это? – Василий Николаевич с недоумением, как и я, разглядывал цилиндр.

Вместо ответа, я пожал плечами и, закрыв ладонями лицо, попытался как–то оживить этот предмет – в воображении. Странно, что у меня голова не раскололась от напряжения. Предельная концентрация дала свои плоды. Вся последовательность действий, которые я сам производил с этим устройством, была мгновенно восстановлена. Я собственноручно когда–то вмонтировал эту штуку в свой ботинок. Да, именно сам – в этом уже не было сомнений – я вставил его в гнездо, включил, нажав иглой на крошечную потайную кнопку, а потом приклеил стельку.

–Так что это за штука? – снова спросил Иванов.

–Передатчик, – уверенно ответил я, взяв этот серебристый цилиндр.

–Передатчик?

–Да, передатчик, – подтвердил я, – и достаточно мощный для того, чтобы его сигнал мог уловить спутник.

Мой ответ шокировал Василия Николаевича. Я поторопился пояснить:

–Это не то, о чём вы подумали. Цилиндрик всего лишь «маяк». Он передает сигнал, по которому можно узнать о моем местонахождении.

–Но зачем? Что все это значит, Серёжа? – взволнованно заговорил Иванов.

–Не надо больше вопросов, – взмолился я. – У меня и без того мозги плавятся.

–Да, конечно. На тебя и так столько навалилось разом… Тебе нужно спокойно подумать и разобраться, прежде чем двигаться дальше, – согласился Василий Николаевич и, помолчав, спросил: – Ну что, проветримся?

–Яволь, – улыбнулся я. – Что нам стоит. Небольшая прогулка могла обернуться каким–нибудь новым и приятным сюрпризом.

Мы молча бродили по берегу Волги. Осенний ясный день быстро догорал. Багровый диск солнца уже наполовину исчез за лиловыми зубцами Жигулей, а широкая водная гладь блестела и отливала бронзой. Ко мне вдруг пришло ощущение, будто я видел все это тысячи раз, быть может даже с самого рождения. Чувство родины воскрешало в памяти и другие образы, пока еще неясные и отрывочные. Я понял одно, что я – русский. И может быть, мои корни где–то здесь. На душе стало легче. А великолепный багряный закат, от горизонта накатывавший волны свежести, окончательно расправился со щупальцами красного тумана, в тошнотворную пелену которого я время от времени проваливался. В этом не было никакого сомнения. Мне показалось, что я чист как младенец. В этом была доля истины.

Глава 3. ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ