Вспомнить, чтобы любить (СИ)

Меня все время сопровождает охрана, но противиться я и так не собираюсь, про Лизу отец не шутил и исполнит задуманное, а Мира…

Мне бы позвонить моей девочке, она, наверное, места себе не находит, ждет меня, да и успокоить себя, что с ней все в порядке. Я надеюсь на это. Отец не должен был ее трогать, я ведь в итоге здесь, верно? Но этой ублюдочный папаша и поэтому никаких гарантий нет. А если до нее дойдут слухи быстрее, чем я смогу все решить и ей объяснить…

Казнить нельзя помиловать. Решайте сами.

Главное, чтобы было кому меня казнить и с ней все было хорошо.

— Где мой телефон?

— Не положено. Приказ Альфы.

«Рома?»

«Яр? Рост?»

«Парни?»

Почему они не отвечают? Волк внутри меня метается, он взбешен и зол, готов разорвать каждому глотку. Он в бешенстве, что кто-то угрожал нашей паре, он хочет к ней, ему нужно защитить ее.

Я тоже хочу к ней друг. И мы обязательно будем с ней рядом совсем скоро.

— Глебушка, милый, ты такой сексуальный в этом смокинге! Я с удовольствием сниму его с тебя после вечеринки. — Дана виснет на моей руке и ластится как кошка.

— Ррруки свои убрррала от меня. Это тебе, — швыряю коробочку с кольцом, — не обольщайся, сейчас я все сделаю, но свадьбы не будет, я не допущу этого. Это все представление, цирк для наших отцов и остальных. Не рассчитывай на продолжение «жили долго и счастливо».

Нависаю над ней и еле сдерживаю себя, чтобы не прибить эту гадину.

А она словно в своей реальности.

— Это мы еще посмотрим. — победно ухмыляется. Ее глаза горят бешенным блеском, она точно что-то задумала и, судя по всему, исполнить задуманное удалось. И мне от этого тревожно, она выглядит сейчас чокнутой на всю голову.

Мне в голову бьет догадка, что Дана не осталась в стороне ждать пока отцы все разрешат, она предложила что-то очень нехорошее.

Волк уже раздирает мою плоть, он хочет вырваться наружу и мчать к своей паре. Я из последних сил его сдерживаю. Он чует надвигающуюся бурю.

Все происходит как в тумане. Мы стоим перед сотней приглашенных гостей, у всех на лицах улыбка, все радуются и поздравляют. Я окидываю взглядом присутствующих и вот замечаю парней, они стоят веселые и радостные, разговаривают о какой-то херне, на мой зов также не отвечают. Рома чувствует мой пристальный взгляд, смотрит мне в глаза, пытаясь передать всё — сожаление, безысходность, это не их выбор. Он машет головой из стороны в сторону, что это не в их силах.

Дальше натыкаюсь на сестру. Она стоит как фарфоровая кукла, красивая, как всегда, но безэмоциональная и безжизненная, застывшая статуя, пустота в глазах. Рядом, ее собственнически охраняет Борис, и вокруг еще десять его псов. Смотря на эту картину, уверяюсь в правильности решения, я не смогу, не позволю ее отдать ему, иначе совсем скоро придет известие, что сестры у меня больше нет.

Замечаю Марину и Александра, как отец и говорил, они здесь, но оба выглядят ужасно. И если Александр пытается держаться уверенно, в нем все также чувствуется мощь и сила, то Марину я не узнаю, в ней словно что-то умерло… Прислушиваюсь к себе, всматриваюсь в ее лицо и от догадки меня обдает кипятком. Я не чувствую ее волчицу, она просто человек. Что за хуйня? Как такое возможно?

Матвея, брата-близнеца моего отца нет. Родной дядя не соизволил прийти даже на такое знаменательное событие. Или нужно спасибо сказать кое-кому другому?

Я не слышу и не замечаю ничего вокруг кроме того, что мне нужно подметить. Дана незаметно тычет в меня, возвращая в реалии.

Мне нужно поцеловать невесту и сделать это нужно все с той же счастливой улыбкой на лице, с которой стою здесь все время, главное не поморщиться от отвращения. Мысленно прошу прощения у моей девочки, хотя знаю, что она не услышит этого. Даже не представляю, что она испытает, увидев это.

А что было бы со мной?

Да я бы сдох от боли, тоски и предательства.

Целую Дану как описано в лучших романах, вот только я представляю на ее месте малыху, иначе не выдержу. Но кого я пытаюсь обмануть, она совершено не похожа на мою пару. А волк недовольно рычит и скалится на меня, что мы придаем нашу истинную.

К нам подходят с поздравлениями, я улыбаюсь и отвечаю всем одно и тоже на автомате. А в голове сменяются мысли о Мире и о том, как я буду рвать глотку своему отцу, когда вызову его на бой. Как буду вымаливать прощение у своей пары. Ситуация патовая. Я не могу выбирать между сестрой и любимой женщиной, они обе — самое дорогое, что есть у меня. Но Мире сейчас ничего не должно угрожать. Конечно, так я еще не ошибался никогда, а ведь всем сердцем и душой чувствовал беду, чувствовал, что с ней что-то происходит. В очередной раз корю себя, что не поставил метку перед отъездом, ведь хотел же! И сестра в самой что ни на есть опасности, Борис наготове, облизывается смотря на Елизавету и мысленно поимел ее своими ебанутыми извращениями.