Вспомнить, чтобы любить (СИ)

Красивый Глеб в черном смокинге спускается под руку со своей невестой Даной, которая также красива и неотразимо в своем шёлком платье по фигуре, на ее пальце сверкает кольцо с огромным камнем, которое будет видно даже из космоса. На их лицах улыбки, искренние и счастливые, он нежно поддерживает будущую жену за талию и руку. Он что-то говорит гостям, но я не слышу, меня пробивает крупная дрожь, меня колотит, как при лихорадке. Я не слышу, я только сквозь слезы пытаюсь всмотреться в лицо моего любимого волка, пытаюсь насмотреться и запомнить его. Запомнить того, кого я больше всего люблю и… ненавижу, того, кто предал меня!

И сейчас я окончательно поняла, никто не придет мне на помощь, я не нужна Глебу, это было все игрой, приключением, у него вся жизнь приключения и веселье, у него все также была Дана, будущая жена, он поиграл и вернулся к той, которую действительно любит. А я глупая поверила в долго и счастливо. Как же я жалко выглядела в его глазах. Верила во всю ту чушь, которую он мне заливал. Бабы любят ушами, и кто скажет, что это не так, я того ударю. В моем сердце и душе отныне дыра размером в космос, а сердце разбито на миллион осколков.

Вот Глеб склоняется над Даной и целует ее в губы, держит ее лицо в своих ладонях, как когда-то держал меня. Он прерывает поцелуй, довольный и счастливый поворачивается обратно ко всем. Я больше не могу это смотреть, я отворачиваюсь и сильнее зажмуриваю глаза.

НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ ПРЕДАТЕЛЬ! И ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ТАК ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГЛЕБ!

— Вижу ты уже насмотрелась. Мне тоже понравилось, красивая пара. А какие оба довольные. — что за дичь вокруг меня происходит? Когда моя жизнь стала такой?

— ЗАТКНИСЬ! ЧТОБ ВЫ ВСЕ СДОХЛИ, КАК ПОСЛЕДНЯЯ ПАДАЛЬ. — Гордей подлетает и больно хватает меня за скулы.

— Ты будешь молить о пощаде.

— НЕ ДОЖ-ДЕ-ТЕСЬ!

Гордей хватает меня за волосы и швыряет на ковер. Он начинает бить меня по лицу ладонями, перед моими глазами летают искры, я уже не ощущаю это так болезненно, мне все равно, что со мной происходит и что со ной будут делать, мозгами я покинула эту комнату, только слышу отдаленные голоса и фразы моих будущих насильников. Я вспоминаю самые счастливые моменты своего детства, школьные годы, счастливые моменты проведенные с Глебом. Именно их я хочу унести с собой.

— Все тебя бросают. Глеб, Лиза, сестра, брат, родители. Ты думаешь, люди которых считаешь своими родителями тебе родные? Сестра, которую ты сегодня уберегла от такой участи тебе родная? А действительно родной брат по крови, вспоминает о тебе? Да он рад был от тебя избавиться, ведь теперь все принадлежит ему, он Альфа! — с каждым предложением, он бил меня то в живот, то по лицу или голове.

Гордей нес какую-то бессмыслицу, с трудом разлепив глаза и заглянув в его, я увидела там беспросветную тьму и черноту.

Что с ним случилось? Что сделала плохого ему я? Или Глеб? За чьи грехи я сейчас расплачиваюсь?

Ах да, кажется, он говорил, что я отдаю должок за Глеба…

— Иди сюда! — он переворачивает меня на живот, поднимает бедра и ставит в коленно-локтевую позу, он смазывает своей слюной меня там, головкой размазывают свою слюну по моем половым губкам и входу, пристраивается и как только он собирается проникнуть в меня, а в голове я кричу «Глеб, я люблю тебя!», то дверь неожиданно слетает с петель и начинается хаус.

До меня нет уже никакого дела, Гордей отшвырнул меня, а я, собрав все свои силы пыталась отползти хоть куда-нибудь, может в ванную, но кажется я переоценила свои возможности. Я облокотилась на диван и приоткрыла глаза и то, что я увидела меня и удивило, и не удивило одновременно. Четыре полу трансформированных оборотня дерутся с другими пятью, Гордея я нигде не вижу. Зато узнаю Рому, Ярослава, Ростислава и Лешу! А он что здесь делает? Как же его дорогая сестрица? Оставить ее в такой-то праздник!

Ко мне подлетает Рома, весь в крови и разодранной одежде.

— Малыха. — он трогает меня за лицо, всматривается в мои глаза, укутывает меня в плед, непонятно откуда-то взявшийся, и поднимает на руки, прижимает к своей груди, а я утыкаюсь ему в шею и вдыхаю такой знакомый и ставшим родным запах. Друзья, они пришли меня спасти! Вот только они, а не Глеб. Его здесь не оказалось. Ему не до меня. — Мира, открой глазки, ради Глеба!

Нет! Мотыляю головой, не даю свое согласие.

— Ради меня, Лизы!

— Только если ради вас! — тихо и ослаблено говорю.

— Они что-нибудь сделали тебе? — ха, много чего и не только они, но я понимаю, что он имеет ввиду.

— Нет, не успели.

— Блять! Малыха прости нас! Прости что не уберегли! Мы все исправим, Глеб скоро подъедет, он… его кое какие обстоятельства задержали. — знаю я, какие.

— НЕТ! НЕТ! НЕ ХОЧУ ЕГО ВИДЕТЬ! ПОЖАЛУЙСТА, ТОЛЬКО НЕ ОН! — еще его, я не выдержу сегодня, ни завтра, ни вообще никогда. Начинаю истерично рыдать в голос.

— Тшшш, хорошо-хорошо, успокойся, его не будет, поняла?

— С-спасибо. — шепчу.

— Что у тебя болит? Тебя что ни будь сейчас беспокоит? Потерпи, скоро доктор тебя осмотрит. — и я опять понимаю, что он имеет ввиду.