Вспомним Сольвейг. Книга вторая

Один из них был молодым парнем лет двадцати – двадцати пяти, вторым путником был подросток лет тринадцати. Иными словами, и стар, и млад, брели по пыльной проселочной дороге, никуда не спеша и никуда не торопясь, хотя солнце их сильно подогревало. Да и шли они на первый взгляд странновато, слишком уж медленно и гуськом. Впереди шел мальчишка, за ним брел парень, своей левой рукой он постоянно держался за правое плечо мальчишки. Причем он шел, переставляя свои ноги слишком уж осторожно для путника, что сказывалось на общей скорости их передвижения по дороге. Мальчишке это медленное движение не нравилось, его постоянно тянуло вперед. Он то увеличивал свой шаг или попросту рвался убежать вперед от своего слишком уд медленно идущего товарища, но рука того его постоянно сдерживала.

Черная повязка, прикрывавшая глаза более взрослого парня, во многом объяснила его осторожность при передвижении по этой дороге, он был слеп. Мальчишка же был поводырем этого слепца. Единственное, что в этой паре могло бы привлечь внимание других путников, так это было то, что и парень, и мальчишка были людьми, а не малозиландцами. Но в последние годы все больше и больше людей появлялось на Сольвейге, так что малозиландцы постепенно начинали привыкать к их постоянному присутствию на своей планете.

– Слушай, Банди, сейчас очень жарко! Может быть, мы остановимся, немного отдохнем в тени виноградника. Попьем водички, съедим немного винограда, а затем снова отправимся в путь, спешить-то нам некуда?!

– Дима, сколько раз я тебе говорил о том, что рвать виноград можно только с разрешения хозяина этого виноградника. В другом случае, это будет кражей чужого имущества, за одно только это тебя и меня могут надолго посадить в тюрьму. Воды с собой у нас осталось совсем мало, но нам ее хватит, чтобы добраться до первого же населенного пункта. Так что нам будет лучше всего немного поднапрячься, пройти еще пять километров. Там, если ты помнишь, то нам рассказывали встречные путники, стоит большое село с постоялым двором и с харчевней, где мы можем купить и виноград, и воду. У нас пока еще имеется еще немного денег и на то, чтобы оплатить самый дешевый номер в гостинице постоялого двора и там переночевать. В нем мы можем отмыться от дорожной пыли, а вечером попытаемся еще немного подзаработать деньжат игрой и пением на гуслях!

– Хорошо … хорошо, Банди, я согласен немного подождать! Сейчас мы не будем останавливаться, а продолжим свой путь! Но сколько нам еще идти до твоего села? Ты, ведь, ни разу мне не говорил о том, вообще куда и с какой целью мы вообще направляемся?! Ты, наверное, решил, что раз за меня моей матери заплатил деньги, то можешь со мной поступать, как захочешь?! Сейчас я хочу тебе сказать, Банди, ты зря так обо мне думал. Если ты мне надоешь, то я от тебя убегу. Уловлю момент, когда ты отвлечешься, и убегу, догнать меня ты вряд ли сможешь.

Князь Иван или Банди хорошо понимал, что, выговаривая ему свое недовольство, Дима из себя разыгрывал плохого мальчишку. Что все, о чем он только что ему говорил, в основном предназначалось для ушей малозиландцев, случайно или не случайно встречавшимся им по дороге. Но князю Ивану почему-то в душе было неприятно выслушивать эти Димины слова, так как он сердцем ощущал, что парнишка был все-таки недоволен положением, в котором оказался и, только что высказал свои мысли и чувства по этому поводу. Ему, видимо, не понравились те три дня, проведенные ими обоими в дороге. Мальчишке явно не хотелось быть его поводырем, когда он и шагу не мог шагнуть в сторону от него. Когда он слепого Банди, ни на минуту не мог оставить без присмотра. Заботиться о другом человеке для Димы оказалось тяжелым бременем.

Продолжая размышлять над тем, почему Дима так плохо воспринимает свою роль его поводыря, князь Иван вдруг услышал голоса. Это их по дороге догоняла еще одна группа путников. Группа состояла из двух женщин и одного парня, видимо, он был телохранителем этих женщин. Чтобы не испечься под лучами местного светила, обе женщины с ног до головы, как и полагалось женщинам кочевников, были укутаны в белые шелковые бурнусы, спасавшие их не только от жаркого солнца, но и от взглядов чужих парней и мужчин. Парень же имел на себе только одну кожаную юбку, на перевязи за спиной висела сабля в ножнах. Эти трое между собой не разговаривали, они явно куда-то спешили. Женщины шли семенящей, но быстрой походкой и слегка впереди. Парень следовал по пятам за обоими женщинами. Князь Иван задумался, он попытался разобраться в том, почему он обратил внимание на этих троих путников, как Дима поспешил ему мысленно ответить:

– Может быть, потому что эти женщины одеты в дорогую одежду. Они, наверняка, могли бы себе позволить нанять повозку, а не идти пешком по пыльной и грязной дороге!