Вспомни о Флебе

– Все, Хорза, – слабо отозвался Мипп. – Я его потерял. – В его голосе слышалось усталое отчаяние. – Я поворачиваю назад к острову. Но до него мы не доберемся… упадем через несколько секунд. Тебе лучше привязаться к переборке. Я постараюсь сесть как можно мягче…

– Мипп, – сказал Хорза, садясь на пол спиной к перегородке. – Я могу что-нибудь сделать?

– Ничего, – ответил Мипп. – Все. Извини, Хорза. Привяжись.

Хорза поступил как раз наоборот – полностью расслабился. Воздух ревел в его ушах, врываясь внутрь сквозь задние двери, шаттл под ним содрогался. Небо было голубым. Перед Хорзой мелькнули морские волны. Он напрягся лишь чуть-чуть – так, чтобы его голова прижималась к поверхности переборки. Потом он услышал крик Миппа – никаких слов, лишь крик страха, звериный вопль.

Шаттл упал, врезавшись во что-то, и Хорзу сильно прижало спиной к переборке, потом отпустило. Нос аппарата немного приподнялся. Хорза на несколько мгновений испытал ощущение легкости, увидел волны и белые буруны через открытую заднюю дверь, затем хлынули волны, Хорза увидел небо, а когда шаттл снова клюнул носом, закрыл глаза.

Шаттл рухнул в волны и остановился, ударившись о воду. Хорза почувствовал, как его вдавливает в переборку, словно ногой какого-то гигантского животного. Воздух вытолкнуло из его легких, в ушах завыло, скафандр впился в тело. Его сотрясло и сплющило, а потом, когда Хорза решил, что самое страшное уже позади, он получил еще один удар – в спину и шею, отчего в глазах потемнело.

Когда он пришел в себя, вокруг него повсюду была вода. Он задыхался и захлебывался, боролся с чем-то невидимым в темноте, молотил руками о какие-то твердые, острые, изломанные поверхности. Он слышал, как булькает вода, слышал свое собственное спертое хриплое дыхание, затем выдул воду изо рта и закашлялся. Он плавал в пузыре воздуха, в темноте, в теплой воде. Все его тело, казалось, ныло, каждый член, каждая его частичка посылала весточку о своей особенной боли.

Хорза осторожно принялся ощупывать то малое пространство, в котором оказался заперт. Переборка разрушилась, он находился (наконец-то) в пилотской кабине вместе с Миппом, чье неподвижное тело было зажато между креслом и пультом управления в полуметре под поверхностью воды. Голова Миппа, до которой Хорза дотянулся, просунув руку между оголовником сиденья и, как ему показалось на ощупь, начинкой экрана главного монитора, двигалась слишком свободно в воротнике скафандра, а лоб был раздроблен.

Вода поднималась все выше. Воздух выходил наружу сквозь разбитый нос шаттла, который плавал в море кормой книзу. Хорза понял, что для спасения ему нужно нырнуть в кормовой отсек, чтобы выбраться через заднюю дверь. Несмотря на боль, он целую минуту дышал как можно глубже, а поднимающаяся вода постепенно заталкивала его голову в угол между верхней частью панели управления и потолком пилотской кабины. После этого Хорза нырнул.

Он с трудом пробирался вниз мимо раздавленного Миппова сиденья, мимо скрученных панелей из легкого металла, которые прежде были переборкой. Он видел свет, прямоугольник смутного зелено-серого света под собой. Воздух, попавший в его скафандр, пузырился вокруг него, вокруг его ступней, поднимаясь к икрам. Спуск Хорзы на миг замедлился из-за воздуха в сапогах, и ему даже показалось, что ничего не получится, что он навсегда завис здесь и скоро захлебнется. Затем воздух вышел через отверстия в сапогах, пробитые лазером Ламма, и Хорза продолжил погружаться.

Он пробирался сквозь воду к прямоугольнику света, потом выплыл через открытые задние двери в мерцающие зеленые глубины воды под шаттлом, по-лягушачьи оттолкнулся ногами и начал всплывать, а вскоре, высунув голову из воды, глотнул теплого свежего воздуха. Он почувствовал, как глаза приспосабливаются к косым, но все еще ярким лучам предвечернего солнца.

Хорза ухватился за побитый нос шаттла, торчавший из воды метра на два, и оглянулся, пытаясь увидеть остров, но это ему не удалось. Продолжая подгребать ногами и руками, Хорза давал возможность прийти в себя и своему телу, и своему мозгу, а торчащий нос аппарата тем временем все глубже уходил под воду, так что угол его наклона уменьшался, пока шаттл не принял почти горизонтальное положение; верх аппарата теперь едва выступал над водой. Мутатор, превозмогая боль в руках, с отчаянным усилием забрался на корпус шаттла и улегся там, как выкинутая на берег рыба. '

Он начал отключать болевые сигналы – так усталый слуга подбирает разбитые осколки, последствия разрушительного гнева своего нанимателя.

Только теперь, лежа на корпусе шаттла, через фюзеляж которого перекатывались небольшие волны, Хорза понял, что вода, которой он наглотался, была пресной. Ему не приходило в голову, что в отличие от большинства планетных океанов Кругоморе может быть несоленым, но правда: в этой воде не было даже малейшего привкуса соли, и Хорза поздравил себя – смерть от жажды ему здесь не грозила.