Вспомни меня

Марко смотрит на часы, потом снова в сторону дома.

– Нет, не сейчас. Мне нужно возвращаться. Мой дядя будет меня искать. Как насчет, сегодня вечером? Мы можем восстановить твой маршрут. Посмотрим, вернется ли при этом хоть что-то из твоих воспоминаний. Это так работает?

Я качаю головой. Это не должно так работать. Если не считать случайного Эхо. Когда память исчезает, она исчезает. Если только…

Я касаюсь кармана.

Песок.

Сегодня утром в моем кармане был песок.

Могла ли я положить его туда специально? Чтобы помочь себе вспомнить? Если это так и если Марко говорит правду, может ли поход в шахты спровоцировать что-то еще?

Марко, должно быть, чувствует, что я слабею, потому что он снова хватает меня за руку.

– Что ты теряешь? Давай, Люси. Просто пойдем со мной. Пожалуйста. Они забрали твои воспоминания не просто так. Разве ты не хочешь узнать почему? Или убедиться в том, что я говорю правду?

Я хочу сказать ему, что он лжет и что ему нужно оставить меня в покое. Я хочу отвернуться и притвориться, что я не заставала Марко в ожидании меня, что он никогда не рассказывал мне свою версию того, что произошло прошлой ночью. Я хочу сказать о миллионе других вещей, но вместо этого я понимаю, что согласно киваю.

– Какое окно ведет в твою спальню?

– То, которое справа вверху, боковое, выходит на двор. А что?

Он кивает один раз, сверкнув улыбкой.

– Я так и думал. Наверное, это звучит странно, но есть ли у тебя на потолке карта? Почему-то я все время представляю себе карту с красными звездами.

Цикады жужжат, жужжат, жужжат. Моя голова плывет.

Здравомыслящая часть моего мозга говорит мне, что Виви, должно быть, рассказала ему о карте на моем потолке и красных звездах, которые означают места, где я была. Но другая часть моего мозга – та часть, которая ощущается, словно расколотая пополам, – говорит мне, что Марко точно знает, как выглядит моя комната. Она говорит мне, что песок, который я нашла в кармане, не был случайностью. Она говорит мне, что версия Марко по поводу того, что произошло прошлой ночью, это правда и мне нужно прислушаться.

– Послушай, Люси, я знаю, что это может показаться нелеп… – Марко внезапно останавливается, наклонив голову набок.

Он подносит палец к губам.

Я напрягаю слух и сквозь жужжание цикад пытаюсь услышать то, что уловил Марко.

Слышится треск от шагов по сухой земле. Сразу за поворотом в направлении дома.

– Мне нужно идти. Мама не должна меня здесь увидеть. Она не должна знать, что я рассказал тебе, что произошло на самом деле. – Марко едва слышно шепчет:

– Я зайду за тобой вечером. Когда все уснут. Никому не говори, что видела меня здесь, хорошо? Особенно маме. Она не должна знать, понимаешь?

Я киваю и сглатываю комок в горле.

– И, Люси… – Марко внимательно смотрит на меня своими темными глазами. – Возможно, тебе лучше записать все, что я тебе сейчас сказал. Нам обоим лучше это сделать. На случай, если что-то случится, и они снова попытаются стереть наши воспоминания.

Снова.

Затем он поворачивается и уходит. А я остаюсь наедине с чувством, словно весь мир только что раскололся надвое.

9

Я провожаю взглядом запутанные линии шоссе, проходящие по моей карте на потолке. I-10 проходит мимо Форт-Стоктона в Сан-Антонио, затем на север по I-35, мимо Остина в Даллас. Мама любила ездить по коридору I-35, идущему на север в Оклахому, особенно ночью, когда на дороге были только она и дальнобойщики. Она говорила, что извилистый отрезок ровной дороги между Хиллсборо и Далласом напоминает то, что она представляла себе как автобан[8]: нет ничего, кроме тебя, бесконечный простор усыпанного звездного неба и черной асфальт под колесами. Наверняка воздух стал чище, когда она оставила позади сухую раскаленную пустыню.

Наверняка ветер, проникающий через открытые окна, был похож на историю, ожидающую быть рассказанной.

Глядя на эту карту, я чувствую себя самой собой. Заземленной.

Связанной с мамой, словно я изучаю ее отпечатки пальцев.

Я стараюсь сосредоточить свое внимание на поворотах и изгибах дорог, на названиях городов, отмеченных по пути, на историях, которые рассказывала мне мама о поездках, совершенных до встречи с отцом. Но мой взгляд все время останавливается на красных звездах, которые я нарисовала, отмечая места, где побывала.

Красные звезды, о которых знал Марко, хотя он никогда не был в моей комнате.

Что с того, если Виви когда-то упомянула ему о карте? Главный вопрос в том, какое имеет значение, что приклеено к моему потолку? Почему Марко настолько внимателен, чтобы запомнить такую глупость, как потрепанная карта, висящая в спальне какой-то случайной девушки?

Но главное, что меня беспокоит, – это не карта. И дело не в том, что я не могу придумать причину, по которой Марко мог бы мне солгать. Дело даже не в необъяснимо взявшемся песке и кусочках растений, которые я нашла в кармане сегодня утром, и не в странном поведении Виви и папы весь день.

Нет.