Вспоминай обо мне

— Это успокоительные. Анна часто страдала плохими снами, и я уверена, дома вы тоже с этим столкнетесь. При каждом приступе ей нужно выпивать две таблетки. Думаю, после них она будет спать прекрасно. — ее жизнерадостный голос просто убивал.

— Спасибо вам большое.

— Ну что вы! Я бы хотела понаблюдать за вашей дочерью, если будут приступы истерик, немедленно обращайтесь ко мне. — она протянула маме визитку, а я закрыла глаза. Увидеть ее еще раз? Ну уж нет!

— Хорошо, я поняла вас. — с серьезным лицом мама кивнула ей.

— Аня, солнышко, я принесла тебе одежду. — я повернула голову, и через плечо посмотрела на нее, потом на пакет.

— Мы подождем в коридоре. — сказала Светлана Борисовна, и они вышли. Я сжала кулаки, и зажмурила глаза. Робко развернувшись, я подошла к черному пакету. Внутри оказалась коробка с балетками, и черное классическое платье. Я осела на кровать, и закрыла лицо ладонями. Если я не могла остановить слезы только взглянув на платье, то что будет когда я увижу его тело?

— Зачем ты ушел? Почему оставил меня одну? — прошептала я в пустоту. С мокрыми дорожками на щеках, я надела платье на свое худощавое тело. Капроновые колготки скрывали множество порезов на ногах, а длинные рукава швы на руках. Я чувствовала себя приведением. Будто бы я здесь, и в тоже время словно нет меня. Только оболочка, а душа мертва.

— Ты готова? — заглянула ко мне мама.

— Я никогда не буду готова к этому. — хрипло прошептала я.

Сейчас я смутно помню саму поездку. Впервые за несколько недель я оказалась на улице, но не чувствовала ничего кроме вселенской усталости. Какой-то мужчина сидел в чёрной Ауди, и дожидался нас. Я не обратила на него никакого внимания, и лишь потом поняла что стоило бы. Он был в черном костюме, и видимо разделял наш траур. На маме был черный брючный костюм, и черные лакированные туфли. Я чувствовала себя тряпочной куклой. Мои мыли и душа были где то далеко. Мужчина о чем-то оживленно разговаривал от чего моя мать, заливалась звонким смехом. В моей же голове была только пустота. Он что-то спрашивал, а я упорно смотрела в окно. Городской пейзаж сменялся девственными лесам. Я не сразу обратила внимание, что машина остановилась. Лишь когда моя дверца открылась, я подняла свои глаза на маму. Она помогла мне выбраться из транспорта, а устремила свой взгляд на высокие черные ворота, за которыми располагались могильные плиты. Меня стало трясти, тело совершенно не слушалось.

— Дай мне таблетки, не хочу устроить истерику. — я помнила эти таблетки. В больницы у меня каждый день были приступы, и не знаю как бы справлялась без препаратов. Особенно плохо было по ночам. Сны, в которых я тонула или падала, когда бежала за Сашей, преследовали меня до сих пор. Она достала белый тюбик, и высыпала на руку две штуки. Я положила одну таблетку обратно. С двух я вырублюсь, не хотелось бы этого допустить. Я быстро проглотила таблетку, не замариваясь с водой.

* * *

— Сааашшш. — проскулила я, смотря в потолок, пока он перебирал мои волосы.

— Что?

— А чего ты боишься? — я лукаво посмотрела на него.

— Не знаю. Все люди чего-то боятся, но я не с чем плохим не сталкивался, поэтому мне трудно ответить, а врать не хочу.

— А я боюсь потерять тебя. — я уткнулась ему в плечо, вдыхая его запах.

— Меня? Но куда же я денусь? — улыбнулся он.

— Не знаю. Но знаю, что без тебя будет плохо.

— Тогда это будет моим самым большим страхом. — я подняла голову и наши взгляды встретились. — Жить без тебя. Не представляю как это. Мне, порой, кажется то ты часть меня. И в том, что мы сейчас лежим на полу, есть что-то правильное. Не находишь?

— Я согласна. Я бы всегда лежала тут, гладя твое пузо. — он глухо рассмеялся. — Но ведь когда то мы умрем. — уже серьезно произнесла я.

— Тогда я хочу быть первым.

— Почему?

— Не хочу жить без тебя. — он потёрся носом об мою макушку.

— Эгоист, а как же я?

— Тогда в один день?

— Но такое бывает только в сказках. — покачала я головой.

— Я люблю сказки. — улыбнулся он.