Вскормленные льдами

И пусть силы, которыми адмирал располагает на данный момент, незначительные – всего три броненосца, один из которых скорее броненосный крейсер, тем не менее под его началом мощный и маневренный отряд.

Уже есть первые успехи. Дай бог всё сложится удачно с обеспечением кораблей, и тогда уж он и дальше себя проявит! Решимость Зиновия Петровича подкреплялась именно этой уверенностью. Или верой.

Это для нас, атеистов двадцать первого века, сии понятия имеют различия, а для жителя той эпохи, для православного русского, вера и уверенность шли бок о бок.

* * *

– Будете? Волков угостил, – Коломейцев протянул едва початую пачку сигарет, неопределённо поведя взглядом вверх. – Оттуда.

Рожественский вытянул одну. Подставился под услужливый огонёк.

– Вы, Николай Николаевич, я, как погляжу, на дружеской ноге с ним? – Несмотря на мягкий тон, какая-то неприязнь в вопросе адмирала проскальзывала.

Сам Рожественский понимал, чем это было вызвано. Тогда, при первом посещении ледокола, по просьбе государя он «немного попровоцировал» потомков, устроив небольшой скандал. И запомнил «грубоватую вежливость» этого самого лейтенанта Волкова.

О нет! Конечно же понимал, что тот был вроде бы как в своём праве и обеспечивал порядок, но… осадочек остался.

А потому ненароком искал причину, к чему-нибудь придраться, ни с того ни с сего пробурчав:

– Безбожники. Вы обратили внимание – ледокол судно огромное, а ни служителя церкви, ни иконки ни одной, ни сами они никоим образом не поминали Бога или своей веры?

– Надо же, – Коломейцев удивился, – а я в прошлый раз так и задался вопросом по поводу веры.

– И что ж? У них же на уме один прогресс.

– Да, – улыбаясь, подтвердил капитан 2-го ранга и явно процитировал: – «Все наши дела, когда мы не думаем о хлебе насущном, слагаются из науки и веры». Вот что он мне ответил.

– Всё одно – безбожники, – адмирал уж совсем с неудовольствием затянулся, шумно выдыхая, пуская сизый дым, – с наукой их всё-то понятно, а что они под «верой» понимают… тут вопрос.

Дым щипал глаза, глаза щурились, глядя, как табачное сизое облачко словно бы пересекается, перемешивается с чёрным клубящимся, валящим из длинной трубы паровой шлюпки, что отчалила от борта «Князя Суворова», направившись в сторону отдалённого силуэта в тумане – «Воронежа».

«Вот вроде бы и пробовал эти сигареты из будущего, – удивлялся Зиновий Петрович, – и уже сравнительно понял, что не нравятся. А всё одно тянет испытать… как запретный плод. Эх, грехи наши…»

А клочья тумана так и продолжало таскать туда-сюда, то в одну сторону отголосками утреннего бриза, то, к обеду ветер менялся – в другую.

Заунылые склянки пробили свои четыре удара, когда мутные очертания парохода, взявшего курс к полуострову, стронулись с места.

* * *

– Небось, думаешь, что «ща кэп начнёт ныть – на хрена тебе это надо?».

Лейтенант изменился в лице, но совладал, натянув подчёркнутую бесстрастность. А вот голос выдал, заюлив:

– Нет…

– Вопрос «на хрена тебе это надо» я уже обдумал, – перебил Чертов, – у тебя и твоих парней есть опыт абордажей, досмотров, захватов?

– Скажем так, в другой специфике.

– Вот и наберётесь. Только перед амерами амуницией и оружием сильно не рисуйтесь. И ещё. Учти, у них на эскадре своя банда призовая есть. И командир свой. Как ты наладишь вопрос взаимодействия, сам решай. Но не подставляйся. В том числе и под пули по чьей-либо глупости. Не забывай, что ты и твои парни ценный хирургический инструмент и, может статься, наша единственная защита и аргумент на непредвиденный случай. Так что радуйся практике.

Волков по-военному, чётко дёрнул подбородком, поняв, что разговор окончен. Уже уходя, услышал негромкое:

– Как-то слишком легко Зиновий согласился включить вас в группу захвата. Странно.

* * *

Ми́чмана – командира досмотровой партии, который сразу повёл себя не очень контактно, Волков «купил» простым психологическим приёмом, добродушно попросив его помочь.

– Вы со своими матросами лучше разбираетесь в судовых потрохах подобных лоханок, а у нас другая архитектура палуб. Вы ж видели, на каком громиле мы обретаемся. Так что зачищать от япошек американский углевоз будем, опираясь на ваш опыт.

А потом… слово за сло́вом, а главное делом: боевыми тактическими знаниями, перехватил инициативу в свои руки, командуя расстановкой сил.

«Бляха-муха! Да меня можно на другие миры-планеты космонавтом-ксенологом посылать», – мысленно ухмылялся лейтенант, глядя, как внимательно слушают моряки, построившиеся на палубе во главе с усачом мичманом.

Матросики, кстати, тоже, за исключением совсем уж пары молодых, красовались этим неизменным атрибутом моды нынешней эпохи.

– Как, по-вашему, поведут себя японцы, оставленные на американском судне, при нашем появлении?

– Мы под флагом САСШ, – было заметно, что царский офицер немного не одобряет такую пиратскую хитрость, – не вооружены, и это видно – ни пушек, ни картечниц. В этих краях бывают китобои, но «Воронеж» на них нисколько не похож. Обычно суда становятся недалеко друг от друга, посылая шлюпку.

– Двести метров – недалеко? В целом хорошая дистанция.