Всю жизнь за синей птицей

Это был приговор. И пусть проиграла не команда ЦДКА, а сборная, в составе которой хотя и было немало армейцев, но сборная, собранная наспех, еще совсем несыгранная, – такой приговор в те годы обжалованию не подлежал. Команда лейтенантов перестала существовать.

Думаю, что корни многолетних неудач этого клуба уходят еще в тот год страшной несправедливости, когда была не просто расформирована команда, а в одно мгновение уничтожены традиции, дух, царившие в ней, возродить которые порой не удается и за десятилетия. Сорок два года прошло, а по-прежнему горько!

Что ж, в жизни каждого спортсмена когда-нибудь наступает этот момент. Все остается прежним: трибуны, притихшие в ожидании поединка, но он, этот поединок, уже без тебя. Аплодисменты в знак признания и благодарности, но адресованные не тебе. Пьедестал, к которому направляется кто-то другой… Непросто расстаться с этим. И кто скажет иное – не поверю. Спустя два года выиграл еще одну золотую медаль чемпиона страны, зная наверняка, что она уже действительно последняя. И ушел.

Тогда казалось, что с большим спортом покончено навсегда. Впереди главное – профессия, избранная на всю жизнь, сцена Московского Художественного академического театра, уже ставшего моим домом. И конечно, предположить не мог, что впереди 17 Олимпиад, 30 чемпионатов мира и олимпийских турниров по хоккею, репортажи из 49 стран мира. И сколько еще в жизни предстоит впервые.

Многих из тех, о ком я поведу разговор, уже нет среди нас. Но они прошли через мою жизнь, они живут в сердце моем. Первое слово о Льве Ивановиче Яшине.

Казалось бы, мы знаем о нем если не все, то многое. Но вот не стало Льва Ивановича, и хочется знать о нем все больше и больше. Наверное, многим Яшин запомнился во время торжеств в его честь на стадионе «Динамо», которые транслировались по телевидению. Но, не побоюсь сказать, преступное невнимание проявило наше ТВ к состоявшемуся накануне в динамовском Дворце на улице Лавочкина вечеру, не сделав даже видеозаписи. И поскольку мы лишены возможности когда-либо увидеть это событие, позволю себе сказать о нем несколько слов.

Начну с того (простите за презренную прозу), что вечер не стоил ни копейки. Гремел оркестр, были танцы. В гости к Яшину приехали: Евтушенко, Соткилава, Гафт, Задорнов, Арканов, Евдокимов, Винокур, Ножкин… Некоторые прибыли прямо из «Шереметьева». Разумеется, ни о каком вознаграждении речи не было.

Льва Ивановича приветствовали: Исакова, Роднина, Фетисов, Юрзинов, Давыдов, Плавунов, Блохин, Николай Петрович Старостин и футболисты всех московских команд. Космос был представлен космонавтом Серебровым, международная спортивная общественность – Эйсебио (Португалия), Чарльтоном (Англия), Колевым (Болгария), Грошичем (Венгрия). Когда же на сцену вышла футбольная команда олимпийских чемпионов 1956 года во главе с Качалиным и Нетто, а Гурченко исполнила песню «Команда молодости нашей», многие в зале прослезились. Вот такого зрелища лишило миллионов зрителей наше телевидение. Ну да ладно, теперь ничего не поправишь.

Я симпатизировал Яшину с первых его шагов, любил и люблю этого человека, из-за чего однажды даже получил замечание по службе. Я, молодой еще тогда комментатор, вел репортажи из Швеции с чемпионата мира по футболу. После одного из них меня огорошили известием:

– Был звонок из Москвы, у тебя какие-то неприятности.

Я – к руководителю делегации Постникову:

– Дмитрий Васильевич, в чем дело?

– Претензия к тебе, Коля. Ну что ты заладил: Яшин да Яшин, Яшин да Яшин… Будто других игроков в сборной нет.

– Да что ж я мог поделать, если игра шла у наших ворот, а Яшин творил чудеса.

– Не мне тебя учить. Но замечание учти.

Это сейчас может сложиться впечатление, что жизнь Льва Ивановича состояла из одних почестей. А сколько его критиковали, ругали, как ругают всех вратарей, – в пропущенном голе, а не ставя это в заслугу нападающему. И если, скажем, наша сборная проигрывала 0:2, то спасибо Яшину следовало сказать за то, что счет не вырос до 0:8.

По-моему, за рубежом его оценили раньше, чем у нас. Однажды случилось так, что небольшой группе футболистов и мне с ними пришлось догонять нашу сборную. Не помню уж, в какой стране дело было, кажется, в Венгрии. Когда хозяева узнали, что среди нас Яшин, не последовало никакого контроля, никакого таможенного досмотра. Нас усадили в машину, отвезли в отель, накормили. Имя Яшина – это пропуск, пароль, своего рода охранная грамота.

Закончив играть, Лев Иванович уже в другой роли продолжал служить людям. Надо посетить школу-интернат? Пожалуйста. Есть нужда открыть соревнования клуба «Кожаный мяч»? Какой разговор! Приглашают в Финляндию на турнир его имени? Отказаться невозможно. Яшин много ездил. Но я хочу подчеркнуть, что ездил-то больной человек, человек без ноги, которому даже один лестничный проем одолеть было непросто. А путешествовал потому, что был нужен там, куда звали.