Всё не так

Но донести до рта мне его не удалось, ибо зазвонил телефон.

— Саша, привет! — раздался в трубке голос Кати. — Что ты делаешь в субботу вечером?

— Послезавтра? Да вроде ничего… Собственно, я думал тебя куда-нибудь пригласить.

— А я сама тебя хочу пригласить. Вернее, даже не я сама, а дедушка. Он снова хочет с тобой отужинать. В субботу вечером.

— Ага… — протянул я без малейшего энтузиазма. Возникло напряженное молчание.

— Саша, ну я прошу тебя, — нарушила молчание Катя. — Ради меня…

Опять!

— Ну ладно, так и быть, — вздохнул я. — Только давай тогда сегодня пойдем в кино.

— Лучше в театр, — предложила Катя. — В шесть в Экспериментальном будет оперетта по «Москве — Петушкам».

На это предложение я согласился немедленно.

* * *

Если в первый раз граф Ягужинский расспрашивал меня об учебе и будущей работе, то в субботу вечером разговор зашел совсем о другом. На сей раз Катин дед пожелал узнать о моих увлечениях — хобби, как говорят на Дальнем Востоке.

Поначалу я отвечал односложно, но потом постепенно увлекся. Все же говорить о любимых книгах, фильмах и телесериалах — занятие интересное. Так что беседа мне даже начала нравиться — если не считать необходимости соблюдать конспирацию и одновременно подавлять в себе ненависть.

Зашел разговор и о спорте.

— Я очень люблю футбол, — сказал я.

— И я тоже! — воскликнул Борис Глебович. — Вот настоящий вид спорта, не то что какие-нибудь жидовские шахматы.

На этот раз оцепенение было незначительным — в конце концов, я уже знал, чего можно ожидать от Катиного деда.

— Я очень люблю смотреть рейхслигу по спутниковому телевидению, — продолжал граф. — Да и местному чемпионату иногда внимание уделяю. А вы сами, молодой человек, в футбол не играете?

— Играю, — кивнул я.

— Саша играет в сборной университета, — гордо уточнила Катя. — Нападающим.

— Вот как? — поднял седые брови Борис Глебович. — И каковы же ваши успехи на этом славном поприще?

— Некоторые успехи есть, — скромно ответил я. — В прошедшем сезоне наша команда заняла третье место в студенческом чемпионате страны.

— И Саша стал лучшим бомбардиром! — добавила Катя.

— C’est bien! — воскликнул граф по-французски. — А почему бы вам, Александр, не попробовать свои силы на более серьезном уровне? Ведь при многих профессиональных клубах есть молодежные команды…

— Да я пробовал, — ответил я. — Год назад пришел в «Луч». Взяли на просмотр, тренер вроде был доволен, обещал взять…

— И что же? — осведомился Борис Глебович.

— К сожалению, изменились обстоятельства, — вздохнул я. — У меня была очень напряженная сессия, а потому пришлось с футболом временно подождать. А после сессии команда уехала на сборы — ну, а потом уже как-то неудобно было являться, пропустив столько времени.

Разумеется, я не стал объяснять, почему же та сессия получилась такой напряженной. Все дело было в том, что в весеннем семестре 1987 года я решил выбрать курс истории СССР. Какую-то историю выбрать все равно было нужно — вот я и сделал именно такой выбор, справедливо рассудив, что уж уроженцу-то СССР получить «5» по истории СССР будет раз плюнуть. Руководствуясь все той же логикой, на лекции я не ходил… пока не обнаружил в самом конце семестра, что материал курса включает в себя целую кучу антисоветской литературы — как научной, так и художественной — которую прочесть в свое время в СССР я не мог никак. Пришлось срочно забыть о футболе и засесть за книги (а ведь другие экзамены тоже никто не отменял!) — так что «пятерку»-то я в итоге получил, но с огромным трудом. Однако рассказать Борису Глебовичу эту увлекательную и вместе с тем поучительную историю я, конечно же, не мог.

Впрочем, о подробностях он и не расспрашивал.

— Жаль, жаль, — покачал Борис Глебович головой. — Будет весьма печально, если ваш спортивный талант так и останется зарытым в землю. Впрочем… — тут он немного задумался, — дело это поправимое.

— Что вы имеете в виду, Борис Глебович?

— Слыхали ли вы, Александр, о футбольном клубе «Гладиаторы»?

— Конечно, — кивнул я. — У них молодежная команда лучшая в ДВР.

— А не хотите ли вы играть в этой команде?

— То есть? — удивленно уставился я на графа. — Конечно, хочу… но кто же меня туда возьмет?

— Их молодежный тренер, — ответил Борис Глебович, — мой хороший знакомый. Вернее, сын моего хорошего знакомого. Мы с его отцом еще по эмиграции знакомы. Оба до войны во Франции жили.

— И только поэтому меня туда возьмут? — я по-прежнему не очень-то верил в подобную возможность.

— Завтра я ему позвоню, — сказал граф, доставая из кармана блокнотик и делая в нем какую-то пометку карандашом. — После чего он позвонит вам. А уж на следующей неделе придете туда на просмотр. Будем надеяться, что вы им подойдете.

— Спасибо, Борис Глебович! — сказал я, совершенно не кривя душой. — Огромное вам спасибо!