Всё, как ты захочешь

В редакции журнала косо на меня никто не посмотрел. Главный редактор и, по совместительству, владелец, лишь широко и добродушно улыбнулся, пожал мне и Диме руку, после познакомил с коллективом и вкратце объяснил суть работы. По договору меня приняли на испытательный срок в две недели, по истечении которых и будет решено, остаюсь я или нет, правда, потом добавил, что едва ли посмеет уволить жену своего хорошего друга.

Женя, редактор, помощником которой меня и назначили, была рада, казалось бы, любому, даже самому вшивому студентику, так принялась меня целовать. Чем-то напомнила Лию, наверно неугомонной энергией и огнём в глазах.

— Да кому здесь интересно, чья ты жена и чья любовница! — Воскликнула она в первые десять минут нашего общения, быстро смекнув, что меня напрягает во всей этой истории. — Здесь куда не плюнь, каждый то любовник, то сожитель. Я, например, с главным сплю, но от этого зарплату больше получать не стала. Помощника полтора года прошу, потому что зашиваюсь, а он тебя только сейчас нанял и то, потому что его «попросили». Нет, ты понимаешь, я его, значит, прошу и ему всё равно. А твой Дима пришёл и на раз-два все вопросы утряс. Представляешь?

— Мужской шовинизм.

— Да какой там шовинизм? Козлы они, вот и всё. А ты мне нужна, Галочка, очень нужна. — Распевала она соловьём вокруг меня, подливая кофе. — Вот я, ну, ты видишь какая я. — Она немного смутилась от проявления такого себялюбия. — На месте усидеть не могу. То же и со статьями. Десятки в голове рождаются, а записывать некогда. Я, правда, записываю, но на свободное место тут же становится новая идея, которую хочется выполнить ещё быстрее, чем приведу в порядок предыдущую. Вот и получается, что не успеваю ни черта! А корректировка и редактура это как раз по твоему профилю. Мужчины сказали, ты в издательстве работала. — Поиграла она бровями, указывая пальцем на стену соседнего кабинета. — А мне как раз этого порядка и не хватает. Ты не подумай, мы тебя в чёрном теле держать не будем, проявишь себя, сама писать сможешь. — Принялась она оправдываться, неправильно расценив выражение моего лица. — Кстати, сейчас журфак можно и на заочке закончить, чтобы всё тип-топ было. А там, глядишь, и Шах под тебя журнал-конкурент отгрохает, будем тогда одеяло перетягивать.

— Боюсь, я до этих жертв не доживу.

— Брось трусить! Отставить панику! — Отдала Женя приказы командным тоном. — А вообще, идём, я тебя со всеми лично познакомлю. — Засмеялась, и за руку потянула.

Что тут сказать, работалось трудно, но весело. Чтобы хоть немного представить себе схему создания журнала, я не раз спускалась в типографию, узнавала все мелочи и нюансы, вникала в суть процесса. Дима злился и твердил, что заставит своего друга меня уволить, что мой рабочий день заканчивается как минимум на два часа раньше, и что скоро я перестану ночевать дома. Но Женя махнула рукой на все его угрозы и пригрозила любовнику, чтобы даже смотреть не смел в мою сторону, впрочем, все оставалось в пределах допустимых рабочих отношений.

По истечении испытательного срока меня взяли на постоянную работу и выделили не только официальную должность, но и стол, и стул, потому как до этого я пользовалась Женькиным в её отсутствие. Расстраивала меня только машинка, которая своим внешним видом отпугивала каждого, кто за время моей работы просил подбросить его в то или иное место. Глядя на покорёженный металл, многие ссылались на внезапно появившиеся планы или говорили, что в сумке ещё лежит последний жетон на метро, который непременно нужно использовать сегодня. И не то, чтобы меня особо заботило чужое мнение, но неприятно всё же было, поэтому я с решительным видом вошла к мужу в кабинет, когда он мученически пытался свести концы какой-то сделки.

— Дима, одолжи мне денег на ремонт машины. — Заявила я с порога и под пристальным недовольным взглядом продефилировала прямо к столу, нависая над ним.

— Ага, сейчас. — С обычной для этой темы иронией отозвался он и вернулся взглядом к своему отчёту.

— Ну, Дим, — я присела на столешницу, намеренно выставляя напоказ гладкую кожу ног. — Ну, Дим, она же портится.

— Раньше нужно было думать. — Развёл он руками, всем видом демонстрируя свой ответ: «Не знаю, что ты от меня хочешь, много дел. Как всегда много дел» — так и кричал каждый его жест.

— Ну, Дима… — Клянчила я, а чтобы ему было проще принимать решения, на столе развернулась к нему лицом, ноги на бумаги его поставила, чуть раздвигая. Дима с довольным видом откинулся на кресле, не переставая крутить в руке карандаш.

— У моей девочки что-то случилось? — Хмыкнул он понятливо и хитро исподлобья посмотрел. — Переходишь к решительным действиям?

— Да. Свой расчётный лист увидела, поняла, что ждать бессмысленно. Дим, ты одолжишь?

— Нет. — Ответил он, улыбаясь, но говорил довольно твёрдо. — Я же сказал, учись отвечать за свои поступки. Скажи ещё спасибо, что ремонт ворот на себя взял.