Всё, как ты захочешь

– Думаешь, нужна ему? Любит? – Возмутился он, и едва ли на месте не подпрыгивал. – Да хрен там! Просто собственник жуткий. И никогда не примет того, что ты посмела другого выбрать. Думаешь, вернулся за тобой? Опять не угадала! – Ударил в ладони, разрезая этим звуком пространство. – Да случайность всё это. И ты, и Антон. По себе знаю, что, как своё увидишь в чужих руках, так удавиться хочется. Так и он. Через себя перешагнёт, из кожи вылезет, а докажет свою правоту. А чего ты хочешь? Чего хочешь ТЫ? Ты вообще сына моего любила? Замуж ведь собралась, в семью была вхожа. Ни одна до тебя и близко не стояла, а тут…

– В том, что случилось, никто не виноват. – Я старалась, чтобы голос мой звучал твёрдо. – В том, что случилось с Антоном.

– Да что ты знаешь о том, что с ним случилось?! – Взвился Ковалёв, окончательно оставляя фальшивые улыбки за кадром, с кресла вскочил, схватил меня за плечо, притягивая к себе. – Что ты о нём знаешь? Разве тебе до того было? О нём ты думала?! – Продолжал сжимать мою руку, шипя и проклиная в душе.

Тут же опомнился, отпустил, но не отошёл. Стал, уперев руки в бока, выпуская из груди распирающий её воздух.

– Тебе никогда меня не понять… – Сдался, закрыл лицо ладонями и тут же растёр его до красноты. – Так вот, я снова задаю тебе вопрос: что ты готова мне предложить взамен свободы Шаха?

От слов Ковалёва сквозило холодом, а от него самого жаром злобы, которая выжигала всё внутри.

Не знаю, о чём я подумала в тот момент, когда слышала его слова. Не знаю, думала ли я вообще или только чувствовала. Но руки сами собой нашли маленькую сумочку, которая успела потеряться в просторном кресле, извлекли из неё плоский телефон и, с едва различимым стуком, аппарат опустился на маленький журнальный столик. Ковалёв моргнул, глядя на него. Потом ещё раз. После его губы с отвращением скривились, а на скулах выступили желваки.

– Что это значит?! – Напряжённо прорычал он.

– Внук. – Прошептала я, окутанная теперь уже отнюдь не жалостью – страхом.

Чувствовала, как земля уходит из-под ног, как мужчина меняется в лице. И не хотела я помнить о данных Диме обещаниях, что ни одна живая душа об этом не узнает. Поджала ягодицы, руки уже давно сжимались в кулаках, а короткие ногти впивались в и без того разодранные ладони.

– Чей? – Осипшим голосом проронил Ковалёв и моё сердце сжалось ещё сильнее.

– Ваш.

Он не моргал, он даже не дышал, он просто смотрел на Ваньку, который улыбался с экрана телефона. На фото ему всего три месяца, он только научился держать головку и с удовольствием демонстрировал свои навыки на камеру. Напряжённо сморщенный лобик и огромные голубые глаза, на фоне отросших тёмных волосков. Ковалёв побелел, прежде чем взглянуть на меня.

– Не играй со мной, девочка. – Устрашающе медленно покачал головой. – Не смей. Слышишь ты меня или нет?! Не смей! – Проорал во всё горло, и сжал мою шею так, что в глазах потемнело. – Что это? – Послышалось сквозь эту темноту и практически нежное движение, он провёл большим пальцем по моей шее и тут же отпустил.

Он отпустил, а я не сразу поняла, что и сама ногтями вцепилась в его запястье, до крови впиваясь в кожу.

Ковалёв отошёл на шаг назад, схватил со столика телефон и принялся скоро листать фотографии, после чего просто швырнул аппарат на диван, что стоял в стороне.

– С чего ты взяла, что я поверю в этот бред? – Проговорил нервно, сам не сводил взгляда с телефона, который всего одним уголком выглядывал из-под подушки.

– Это правда.

– Правда?! – Зло сверкнул он глазами, глядя на меня? – И Шах ничего не заметил? Не понял? Он предательство за версту чует. Или, хочешь сказать, что позволил бы ему родиться? Как такое вообще возможно?

Ковалёв задавал вопросы, не особо задумываясь о их сути. Просто озвучивал мысли в том порядке, в котором они появлялись в его голове. Сам разволновался от их сумбурности и просто взял время для передышки. Отошёл в сторону, глядя в огромное панорамное окно с высоты офисного здания.

– Ты ответишь хотя бы на одни из вопросов? – Чуть повернул он голову в сторону, но так и не посмотрел, скорее, дал понять, что помнит о моём присутствии. – Ты ведь любишь Шаха. Не слепой, вижу. Не понимаю, правда, за что…

Усмехнулся, но тут же подобрался. Повернулся полностью и теперь ни одна деталь не ускользнёт от него.

– Ты сейчас понимаешь вообще, что будет, если мне соврала? Что я с тобой сделаю? – Прищурился он, а я старалась сидеть ровно. – Что я с твоим ребёнком сделаю, если ты мне соврала? Ты никогда больше его не увидишь и всё из-за чего? Неужели сделала выбор? Ребёнок тебе не нужен?

– Ванька мой сын и я никому его не отдам. И, чтобы вы знали… если предстоит делать выбор… я всегда выберу сына. Но сейчас просто прошу мне поверить. Не задавать вопросов, не спрашивать, как так получилось и почему, мне нечего вам пока ответить… просто…

Я в очередной раз запнулась и уже не смогла продолжить под давлением его взгляда.