Всё, как ты захочешь

На это я утаила рвущуюся улыбку и невинно похлопала ресничками. Пожала плечами.

– До свидания, Вячеслав Дмитриевич. – Проговорила медовым голосом, с весельем во взгляде наблюдая за тем, как он направился отворять дверь. – Только помните, всё, что было сказано между нами – секрет. Т-ш-ш. – Напомнила ровно за секунду до того, как дверь открылась с обратной стороны и в кабинет, наблюдая за растерянным от моего напоминания Вячеславом Дмитриевичем, вошли двое мужчин.

Лёша Кислый держался молодцом, практически не выказывая и доли бушующего внутри него презрения. Второй мужчина, как я поняла, адвокат, нацепил на лицо строгую самоуверенную профессиональную улыбку и оставался хладнокровен. Следователь не пытался уже изобразить ничего и лишь наблюдал за тем, как я мило улыбаюсь Диминым друзьям, словно минуту назад и не призналась в самом страшном преступлении, которое могла совершить женщина.

– Галина Анатольевна?.. – Сдержанно отозвался адвокат, на что я понимающе кивнула, прерывая зрительный контакт со следователем.

– Иду. До свидания, Вячеслав Дмитриевич. – Прошептала с придыханием на последних слогах. – До свидания.

И, резким выпадом, послала ему воздушный поцелуй, оставляя на ладони чёткий след губной помады. Вышла, вильнув воображаемым хвостом и, набирая темп по ходу, не успевала справляться с бушующими эмоциями.

Из здания КПП выскочила, не забрав оставленный документ, практически бегом направилась к знакомому автомобилю, запрыгнула на заднее сидение и захотелось разрыдаться от беспомощности. Но хватило меня на пару жалких всхлипов и влажный нос. Лёша сел на водительское кресло и только тогда обратился напрямую. Он ничего не говорил, он изучающе смотрел, ожидая, что я скажу первая. А у меня такое опустошение, такая усталость навалилась, что… ни то, что слова, дышать даже было трудно. Внутри стояло ясное желание уснуть и проснуться только когда всё это закончится.

– Что у вас произошло? – Наконец, спросил он, не отводя упрямого взгляда. Посмотрел на мои руки, которыми я судорожно сжимала тонкие перчатки, протянул свою, провёл большим пальцем по развёрнутой ладони.

– Я не знаю…

– Я не про Диму. Он звонил мне. Я спрашиваю про Казанцева. Что у вас с ним произошло? Что ты ему сказала? Я никогда не видел Славика таким растерянным.

– Знаешь, – я нервно усмехнулась, и вытерла нос, – если кто попросит меня исполнить свой монолог на бис, я не справлюсь… чистейшая импровизация. Лёш, а это правда, что ветер дует от Бориса Аркадьевича? Это он?

Лёша не ответил, отвернулся.

– Галя, ты же знаешь, что в мужские дела…

– Мы можем что-нибудь сделать? – Перебила я, понимая, что мне ответят.

– Подождать пока он разорится? – В шутку предположил Кислый и сам же этому грустно улыбнулся.

– Галь, если честно, то я просто не знаю, что делать. В суде у нас есть шанс выиграть. Причём не малый. Но пока он спонсирует следствие, дело не двинется с мёртвой точки. А самое противное во всей ситуации то, что я не вижу причины. Не знаю, поему он на Шаха взъелся. Где Дима ему дорогу перешёл… – Развёл рукам, импульсивно выбрасывая свои эмоции. – Но Ковалёв словно с цепи сорвался, я даже не могу добиться с ним встречи.

– Он в городе?

– Я слышал, что не вылезает из офиса. Ты же про своего бывшего слышала?

Я коротко кивнула, а Лёша мне вторил в этом жесте.

– С тех пор и бесится, никак пережить не может. Только я прошу тебя!.. – Тут же пресёк все мои мысли он резким возгласом и выдвинул руки вперёд. – Не лезь в это дело. Сейчас всё для сына делать должна. Я понимаю, тебе сложно…

– Дима в тюрьме, Лёш… о каких сложностях ты сейчас говоришь? Всё хорошо, спасибо тебе огромное. И за то, что с нами, и за то, что поддерживаешь, но…

– Не лезь в это дело. – Прорычал он, уловив мой мимолётный взгляд, и завёл мотор. – Дима очень не хочет, чтобы с тобой и сыном что-нибудь случилось. – Оглянулся, вспомнил ради чего мы вообще собрались, и на глазах побагровел. – И если ещё раз выкинешь такой фокус… Я тебя предупредил. – Выдохнул сурово, но я сейчас думала совсем о другом.

Через полчаса быстрой езды, высадил меня у своего дома.

– Ваньку я у твоей бабки забрал, Лия сидит с ним. И я тебя прошу, не говори, где ты была.

– Я знаю, что она беременна. – Пояснила, когда Лёша набрал в грудь побольше воздуха и, буквально говоря, сдулся, услышав моё заявление.

– Просто не нужно ей ничего говорить. Всё. Я уехал.

– Пока. – Кинула я, уже глядя вслед отъезжающему автомобилю.

Постояла не больше минуты прежде, чем набрала номер её телефона.

– Привет, дорогая, это Галя, хочу попросить.

– Галя, Лёша мне голову оторвёт. – Понимающе простонала Лия в трубку, но тут же взяла себя в руки. – Ты что-то узнала? Что-то про Диму?

– Просто посиди с Ванькой, покорми его, я быстро.

– Так нельзя, Галь, скажи, куда едешь? Лёша чуть с ума не сошёл, пока твоя бабуля не дозвонилась. Что я ему сейчас скажу?

– Я вернусь раньше, обещаю.

И повесила трубку, пока доводы разума не пересилили безумство.