Всё и разум

В завершение расследования я тоже провел внутреннюю проверку реальностью. Может быть, мне вскружило голову повышенное внимание сотрудников «Монсанто»? Да нет, вряд ли. Я следил за собой. Все, что я видел в «Монсанто», и все, что я узнал, когда проводил массу дополнительных исследований, говорит мне, что тамошние сотрудники искренне стараются помочь фермерам повысить урожайность. Разумеется, они при этом хотят немного заработать. Фермеры тоже. И тот парнишка, который торгует органическими овощами и фруктами в местном супермаркете. Финансовая заинтересованность вообще ничего не говорит о том, кто прав и кто виноват. Поэтому разумный подход к вопросу должен быть всесторонним, открытым, честным и соответствовать принципу «все и сразу». И я изменил точку зрения именно так.

***

Когда я переписал главу из книги и объявил, что теперь придерживаюсь другой позиции по ГМО, научное сообщество очень разволновалось. На меня до сих пор сыплются имейлы. Некоторым исследователям было особенно приятно, что я стал их союзником и теперь буду пропагандировать пользу ГМО. Однако гораздо больше моих корреспондентов писали, как это здорово, что Билл Най изменил точку зрения, поскольку переосмыслил научные данные. Они очень радовались, что такие перемены, оказывается, возможны в реальной жизни.

Мне было трудно полностью отказаться от прежнего мнения о ГМО, однако удалось с начала и до конца сохранять широту кругозора. Я говорил со многими учеными, штудировал литературу и изо всех сил старался не отбирать данные в пользу той или иной точки зрения. Я летал в Сент-Луис и Миннеаполис, причем за свои кровные. На это ушло время и силы, а кроме того, пришлось заняться самокопанием. Мне ведь нужно было примириться с неприятной мыслью, что я был не прав. А еще мне пришлось отфильтровать очень много информации за очевидную необъективность. Сопротивляться собственной интуиции очень тяжело, но еще тяжелее, когда на твоей (нынешней) стороне очень много народу и все убеждают тебя на ней оставаться.

Недавно я наткнулся на митинг противников ГМО на Манхэттене, а в это время его снимали кинодокументалисты. Некоторые доводы протестующих меня потрясли — в плохом смысле — своим невежеством. Я пытался завязать разговор о генетических модификациях кое с кем из демонстрантов, однако все, к кому я обращался, быстро сворачивали беседу либо путали научные и экономические данные о ГМО с другими политическими вопросами. Похоже, им никогда не хватало широты кругозора ни чтобы выслушать другую точку зрения, ни чтобы изменить свое мнение. По-моему, подобный твердолобый идеологизированный подход лишь выставлял протестующих дураками. Сам по себе он ничего не говорит о том, хороши или плохи генетически модифицированные продукты, зато свидетельствует о дефиците ботанской честности. Многие митингующие были уверены, что стоят на строго научной позиции. У них была какая-то статистика, примеры, доводы, которые им нравилось повторять. Но им не хватало умения смотреть на вещи широко, а в науке без этого никак. Они не фильтровали информацию из Интернета и без всякой критики блокировали все, что грозило поставить под сомнение их линию аргументации.

Изменить свое мнение — это вам не выключатель перещелкнуть. Такое умение — это привычка, которую усваиваешь в рамках жизненной философии. Когда примеряешь на себя новую идею, нужно быть готовым сказать: «Похоже, дельная мысль, но я не уверен». Когда обдумываешь спорную тему, нужно быть готовым признать: «Мне всегда казалось, что это так, но моих собственных доводов недостаточно. Мне нужно больше информации, хотя это будет мне стоить времени и сил». Нужно воспитать в себе неуемную любознательность. Берегите детский интерес и любопытство, добейтесь, чтобы призыв «Докажите!» был не сердитым требованием, а дорогой к восхитительным открытиям. Все это должно стать вашим привычным образом мыслей. Сделайте своим приоритетом стремление к самым точным фактам и самым лучшим данным, а не к ощущению своей правоты. Мое расследование по поводу ГМО напомнило мне об этой фундаментальной мысли — и напомнило очень настойчиво.