Читаем Всё, чего я не помню полностью

Самуэль посмотрел на меня. Он не наклонил голову. Не выглядел так, будто жалеет меня.

– Его поймали?

– Водителя? Угу. Были свидетели и все такое. Но потом отпустили. Он сказал, что не заметил, что сбил их. Думал, что наехал на тележку.

Я подумал, что сейчас последует вопрос, сейчас он спросит, что я чувствовал и что происходило в семье, имел ли развод родителей отношение к смерти брата, поэтому ли мама решила уволиться и вернуться на родину. Но нет. Вместо этого он сказал:

– Тебе повезло, что у тебя такая отличная память.

– В смысле?

– Он всегда будет с тобой. Он не умер. Он продолжает жить. Благодаря тебе.

Мы сидели молча. Когда приносили счет, мы никогда не делили его пополам. Кто-то оплачивал все целиком. Иногда – он. Довольно часто – я.

* * *

Пантера говорит, что Самуэль упорно называл бабушкину деменцию «растерянностью». Он рассказывал о том, сколько всего семья сделала для того, чтобы ей не пришлось уезжать из дома. Они распечатывали четкие инструкции, как включить и отключить сигнализацию. Приклеивали яркие бумажки на пульт дистанционного управления, чтобы она не забыла, как переключать каналы. Купили стационарный телефон с кнопками размером с куски сахара, потому что она всегда забывала класть на базу беспроводные телефоны, и когда у нее было занято больше двух часов, все начинали нервничать, и кому-то приходилось прыгать в такси и ехать к ней домой только затем, чтобы обнаружить, что она спит перед телевизором. Однажды Самуэль рассказал, что позвонил ей на домашний телефон, и когда она ответила, телевизор орал так, что она сказала «подожди немного». Потом телевизор затих, а бабушка пыталась продолжить разговор с Самуэлем по пульту дистанционного управления. Я смеялась, когда он это рассказывал, Самуэль и сам смеялся, но потом добавил:

– Все это было бы смешно, если бы не было так печально.

Я так и не поняла, почему его так задела бабушкина болезнь. Для меня старение – естественная часть жизни, люди стареют, становятся забывчивыми, вынуждены принимать помощь других. Но Самуэлю как будто было трудно с этим смириться.

* * *

Однажды вечером к нам в бар заглянула Пантера. Вернее так. Сначала вошла Пантера. Потом ее прическа. И под конец ее духи слеш запах сигарет.

– Ух ты, а у вас тут весело, – сказала она, увидев, что мы сидим молча.

На ней были брюки в стиле милитари и куртка с фиолетовым павлиньим узором, в которой она была похожа на промокший помпон (на улице шел дождь – и с ее куртки на пол стекали темные ручейки). В этот раз мы поздоровались. Я подумал: Пантера? Почему Пантера? Если она и не похожа на какое-то животное, то как раз на пантеру. Утопленный турецкий хомяк – возможно. Курдский сурок – вполне. Гигантский сирийский сурикат – вероятно. Нализавшийся персидский павлин – да, но только из-за куртки. Вместо того чтобы спросить, почему ее называют Пантерой, я спросил, что она будет пить, и пошел в бар сделать заказ.

* * *

Пантера говорит, что, сидя в больничном коридоре, Самуэль рассказывал, что забрал из бабушкиного дома кучу памятных вещей. Фотоальбомы и компакт-диски, духи и рождественские открытки, старую дедушкину одежду. И все это для того, чтобы попытаться вдохнуть жизнь в бабушкины воспоминания.

– И как, сработало? – спросила я.

– Не знаю. Бывает по-разному. Иногда у нее очень ясная голова. В машине она подпевала песне и спросила, как дела у Вандада. А через три минуты решила, что я ее похитил. Просто безумие какое-то.

Он произнес это хриплым голосом. Потом откашлялся.

– Когда она меня не узнает, я надеваю старую меховую шапку деда. Тогда она становится сговорчивее. Но нужно держаться на небольшом расстоянии, потому что иногда она лезет целоваться.

Пока мы разговаривали, он встал и стал бродить по коридорам, два раза я слышала, как он спрашивал, где находится автомат с кофе, потом какая-то медсестра сказала, что можно взять кофе «вон там», и Самуэль пошел и налил себе чашку кофе. Когда я спросила, как дела у Вандада, он несколько секунд молчал, а потом ответил.

– У Вандада все хорошо. Наверное.

– В смысле? Что-то случилось?

– Не, ничего такого. У него все хорошо. У меня все хорошо. У всех все хорошо.

– О’кей.

В тот раз Самуэль врал так же плохо, как и всегда. Все, что требовалось для выяснения правды, – это сидеть молча (подносит ладонь к уху, как бы прислушиваясь).

– Ну, мы не общались некоторое время.

Короткая пауза.

– И мы больше не живем в одной квартире.

Пауза.

– Я опять снимаю. Рядом с метро Гулльмарсплан.

Длинная пауза.

– Все нормально, правда, я доволен. Подумываю в ближайшее время купить собственное жилье.

Я точно не знаю, что произошло между Самуэлем и Вандадом. А ты знаешь? Это как-то связано с Лайде? Это из-за бабушкиного дома? Придется тебе спросить Лайде, если встретишься с ней, потому что я не имею ни малейшего понятия.

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Скандинавская линия «НордБук»

Другая
Другая

Она работает в больничной столовой шведского города Норрчёпинга, но мечтает писать книги. Одним дождливым днем врач Карл Мальмберг предложил подвезти ее до дома. Так началась история страстных отношений между женатым мужчиной и молодой женщиной, мечтающей о прекрасной, настоящей жизни. «Другая» – это роман о любви, власти и классовых различиях, о столкновении женского и мужского начал, о смелости последовать за своей мечтой и умении бросить вызов собственным страхам. Терез Буман (р. 1978) – шведская писательница, литературный критик, редактор отдела культуры газеты «Экспрессен», автор трех книг, переведенных на ряд европейских языков. Роман «Другая» был в 2015 году номинирован на премию Шведского радио и на Литературную премию Северного Совета. На русском языке публикуется впервые.

Терез Буман

Современная русская и зарубежная проза
Всё, чего я не помню
Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р. 1978) – один из самых популярных писателей современной Швеции. Дебютный роман «На красном глазу» (2003) стал самым продаваемым романом в Швеции, в 2007 году был экранизирован. Роман «Всё, чего я не помню» (2015) удостоен самой престижной литературной награды Швеции – премии Августа Стриндберга, переведен на 25 языков. На русском языке публикуется впервые.

Юнас Хассен Кемири

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Отцовский договор
Отцовский договор

Дедушка дважды в год приезжает домой из-за границы, чтобы навестить своих взрослых детей. Его сын – неудачник. Дочь ждет ребенка не от того мужчины. Только он, умудренный жизнью патриарх, почти совершенен – по крайней мере, ему так кажется… Роман «Отцовский договор» с иронией и горечью рассказывает о том, как сложно найти общий язык с самыми близкими людьми. Что значит быть хорошим отцом и мужем, матерью и женой, сыном и дочерью, сестрой или братом? Казалось бы, наши роли меняются, но как найти баланс между семейными обязательствами и личной свободой, стремлением быть рядом с теми, кого ты любишь, и соблазном убежать от тех, кто порой тебя ранит? Юнас Хассен Кемири (р. 1978) – один из самых популярных писателей современной Швеции, лауреат многих литературных премий. Дебютный роман «На красном глазу» (2003) стал самым продаваемым романом в Швеции, в 2007 году был экранизирован. Роман «Всё, чего я не помню» (2015) получил престижную премию Августа Стриндберга, переведен на 25 языков, в том числе на русский язык (2021). В 2020 году роман «Отцовский договор» (2018) стал финалистом Национальной книжной премии США в номинации переводной литературы. На русском языке публикуется впервые.

Юнас Хассен Кемири

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Эффект бабочки
Эффект бабочки

По непонятным причинам легковой автомобиль врезается в поезд дальнего следования. В аварии погибают одиннадцать человек. Но что предшествовало катастрофе? Виноват ли кто-то еще, кроме водителя? Углубляясь в прошлое, мы видим, как случайности неумолимо сплетаются в бесконечную сеть, создавая настоящее, как наши поступки влияют на ход событий далеко за пределами нашей собственной жизни. «Эффект бабочки» – это роман об одиночестве и поиске смыслов, о борьбе свободной воли против силы детских травм, о нежелании мириться с действительностью и о том, что рано или поздно со всеми жизненными тревогами нам придется расстаться… Карин Альвтеген (р. 1965) – известная шведская писательница, мастер жанра психологического триллера и детектива, лауреат многочисленных литературных премий, в том числе премии «Стеклянный ключ» за лучший криминальный роман Скандинавии.

Карин Альвтеген

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги