Вся жизнь в послезавтра

Разговор происходил в доме Андрея, в так называемом «пиршественном зале». Когда, вместе с Женей, он рисовал свой будущий дом, то, словно дорвавшийся до конструктора мальчишка, вычертил настоящий замок. Со стенами, башнями и зубцами на башнях и с флагами на шпилях двух самых высоких. Разве только рва и подъёмного моста не хватало. Планируя «пиршественный зал» Андрей как-то забыл, что в большом замке ему предстоит жить одному. Первые дни пытался есть за длинным, пустым столом. Потом сдался и велел робослугам накрывать на широком подоконнике в одной из башен. Кушаешь и смотришь, что за окном происходит, а надоест — окно станет непрозрачным и превратится в видеостенку. Пиршественный зал, как и большинство других помещений, большую часть времени пустовал. Только робослуги вытирали пыль и совершали ежедневный обход, проверяя не сломалось ли что-то.

Но сейчас Андрей принимал гостей. И не важно, что один из них находится у него в голове и, честно говоря, в принципе не может есть. Лохматый клубок толстых, толщиной с руку и тонких — тоньше иглы, щупалец ростом до пояса взрослому человеку — робослуга — принёс кофе и пироженные. И блины с грибами и икрой, на случай если кто-то проголодается. Разместив принесённое на столе — каждую тарелку и чашку робослуга держал отдельной конечностью и потому в подносе не нуждался — он бесшумно удалился.

Женя налила половинку чашки кофе: — Не передумал?

— Если считать с сегодняшнего утра, то будет уже третий раз как спрашиваешь.

— Не хочу чтобы у тебя потом был повод сказать «почему меня не пытались остановить?» — усмехнулась Женя — Но если серьёзно. Ты действительно хочешь отправиться познавать новый мир робинзоном. На своих двоих, без связи с остальным человечеством, без самой возможности связаться и попросить помощь, если понадобится.

— Когда надоест, я просто пущу себе пулю в голову — легкомысленно отозвался Андрей выбирая блинчик повкуснее — Где очнусь если умру? Здесь, в доме? Ну и отлично.

Откусив от блина сразу половину, начал усиленно жевать заранее входя в образ дикаря-робинзона.

Рыцарь напомнил о хороших манерах негромким покашливанием. Но решительнее возражать не посмел опасаясь как бы Андрей не велел отключиться от ощущения вкуса. Когда загорелое, пропечённое тесто разрывается во рту здоровыми зубами. И прямо на язык выпадают икринки и лопаются отдавая солёной кислинькой на кончике языка. А сам блин сладкий, не слишком, но всё же чувствуется сладость. И сочетание вкусов создаёт непередаваемую феерию. Словом Галахад наслаждался неведомым ему до сих пор ощущением вкуса едва ли не больше чем сам Андрей. Тот вдобавок отвлекался на разговоре с богиней.

— Уходишь без возможности связаться. Ни запросить помощи, ни просто поговорить — Женя испытывающее посмотрела на Андрей.

Он коснулся пальцем лба: — Собеседника всегда ношу с собой. Ты, и вообще ваш мир, окружил меня такой карамельной заботой, что кажется я начинаю в ней задыхаться. Наверное ты предполагала что-то подобное?

Женя кивнула.

— Тогда нечего удивляться. Возьму с собой только самое необходимое: переносную синтез-машину, палатку, оружие и защиту на случай встречи с котиками.

— Уже подготовился?

Андрей пожал плечами: — Сделал пару набросков. Думал ты посмотришь и дашь пару советов.

— Посмотрю — согласилась Женя.

Они выпили по чашке кофе.

— Кажется я всё больше понимаю почему искусственные интеллекты ушли на Венеру — сказал Андрей.

— Если надеешься на утешения, то напрасно.

— Да, я знаю, что мне очень-очень повезло. Наверное я самый везучий человек во вселенной — Андрей вытер пальцы об одноразовое полотенце — Только вот почему-то сердцем этого не чувствую.

Пока шли по коридорам, Андрей сказал: — Я пробовал изучать те книги, что ты дала. Если это начала начал психоматематики, то боюсь тут я безнадёжен.

— Хотел увидеть значимые результаты уже в первое столетие? — улыбнулась Женя — Первый шаг самый трудный. Если сделаешь его дальше пойдёт легче.

— Сложно поверить, что говоря о самостоятельно проведённой операции на собственном мозге, ты пользуешься словом «легче».

— На сознании. Не на мозге. Физическая перестройка на начальных этапах не потребуется. Тем более я бы проследила, чтобы не навредил себе.

— Через сто лет? — поинтересовался Андрей — Столько по твоим расчётам у меня ушло бы времени на вдумчивое и кропотливое изучение начала начал?

— В лучшем случае столетие — подтвердила она — Если бы не отвлекался и не занимал ерундой единственный поток своего мышления.

— Вернёмся к этом разговору когда я вернусь — пообещал Андрей больше для себя чем для неё.