Вся синева неба

В маленькой задымленной кухоньке пристройки слабо подрагивает пламя свечей. Остатки праздничного ужина красуются на шатком столе. Жоанна не доела свое ризотто с грибами. Эмиль тоже оставил свои фрикадельки, и Пок жадно ест их, стоя прямо в тарелке. Бутылка красного вина полупуста. Эмиль залпом допивает стакан. Жоанна медленно разворачивает конфету и сует ее в рот с довольным вздохом. Давно уже они так старательно не стряпали. Они наелись. Это был настоящий праздничный ужин. Эмиль откидывается в кресле с легким урчанием. Он смотрит, как Жоанна достает пазл из пятисот деталей из выдвижного ящика стола. Они уже собирали и разбирали его раз десять, но все равно с тем же удовольствием его восстанавливают, замыкаясь в ласковом молчании, уносясь мыслями далеко. Эмиль дает ей начать первой. Она сортирует детали. Собирает правый верхний угол картины. Колибри на дереве в лесу. Он откашливается. Она поворачивается к нему, смотрит вопросительно.

— А что было потом?

Она не понимает вопроса. Дает ему это понять, наморщив нос.

— Твой отец вскоре умер?

Он намекает на их последнее путешествие в извивы прошлого Жоанны. Ему хочется, чтобы они оба туда вернулись. Жоанна ищет нужную среди крошечных деталей пазла. Ей нужно несколько секунд, чтобы ответить.

— Он скончался неделю спустя. Тихо, во сне.

Антураж восстанавливается вокруг них, постепенно стирая кухоньку в пристройке, грязное окно, снег за ним… Они снова в каменном домишке под летним солнцем Сен-Сюльяка.

— Жозеф ушел.

Эти слова произнес ошеломленный Леон. Жоанна уже знает. Она зашла в его комнату сразу, как встала, и нашла его окоченевшим, но мирно спящим. Слабая улыбка еще витала на его восковом лице. Она объяснила маленькому Тому, который ждал рядом, стягивая одеяло с кровати:

— Жозеф отправился в последнее долгое путешествие. Он ушел туда, где все души находят покой.

Она поцеловала светлые волосики, пахнущие медом и землей.

Они плачут в огороде, и никто не может решиться позвать старого врача. Плачут, сидя среди помидорной рассады, которую Жозеф с любовью поливал, чтобы кормить семью. Жоанна прячет лицо за широкими полями черной шляпы. Том смотрит в небо. Леон обхватил голову руками. Он первый из троих поднимается.

— Я пойду позвоню доктору Омону.

Вечером Жоанна достает свой лучший фломастер с самым толстым стержнем и пишет на стенах гостиной красивыми аккуратными буквами: Я хотел говорить о смерти, но ворвалась жизнь, как всегда.

Она удовлетворенно созерцает надпись с легкой улыбкой в уголках губ. Она не хотела грустной фразы. Она хотела фразу, которую мог бы прочесть Том и понял бы, что смерть — не драма, что это часть жизни и ее нужно принять. Она хотела переписать несколько слов, которые вызывают улыбку и заставляют думать, что жизнь не кончается, что она здесь, повсюду, как в этот вечер в этой гостиной: во внезапном исступленном беге Тома по комнате, в его ручонках, отчаянно колотящих воздух, в его восхищенных глазах.

Они преодолевают последние метры до вершины маленького утеса, запыхавшись. Солнце палит. Они все в поту. Жоанна несет Тома на спине — Леон по-прежнему не может трогать мальчика, не навлекая на себя громы и молнии, — а Леон несет серебристую урну. Все трое останавливаются у подножия часовни. Дева Мария, спокойная и невозмутимая под палящим солнцем, сияет ослепительной белизной. Сожженные жарой травы окутывают старые камни цоколя. Внизу ослепительно синеет море, красуется бухта Сен-Сюльяк.

Леон пятится. Он передает Жоанне серебристую урну. Смотрит, как она медленно подходит к краю утеса. Так завещал Жозеф. Он хотел улететь в море. Леон держится поодаль рядом с неподвижным Томом, который смотрит в небо. Жоанна стоит несколько секунд, зависнув над пустотой, как будто что-то говорит отцу. Потом она открывает урну и широким жестом бросает прах. Серое облако улетает, как туча бабочек, в сияющее небо Сен-Сюльяка.

Том хлопает в ладоши. Он это делает в первый раз, и Леон, повернувшись к нему, видит, что он больше не смотрит в небо. Том открыл второе чудо своего мира: море. И его глаза выражают несказанный восторг, запредельный экстаз.

Жоанна нашла рисунок, который искала. Она видела его в детской сказке, когда ей было всего восемь лет. Ее читал ей Жозеф. Это черное дерево с крепким стволом, с ветвями, вздымающимися к небу красивыми запятыми. Корни прорывают глубокие борозды в земле. В сказке говорится, что дерево это называется деревом жизни. Оно объединяет два мира, небесный и земной, благодаря ветвям, которые стремятся к небу, и корням, которые уходят глубоко в землю. Еще в сказке говорится, что дерево теряет листья зимой, но вновь зеленеет весной, представляя «расцвет жизни и ее вечную победу над смертью». Жоанна тогда не все поняла, и Жозеф пояснил:

— Оно представляет цикл жизни и смерти.

Она наморщила нос.

— Это символ бессмертия, Жоанна. Этот рисунок означает, что жизнь сильнее смерти.