Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]

— Нам очень важно поговорить с человеком по имени Джозеф Конгрейв, — сказал он. — Его поиски продолжаются. Прошу, мистер Кэмпион, пойдемте сейчас со мной. Мисс Джессика ждет в соседней комнате. Вас вызвали на роды, доктор? Возвращайтесь поскорее, а вы, Рени, присмотрите за мистером Лоуренсом.

Первым, кого они увидели в столовой под висевшим над камином портретом профессора Палинода, оказался старший инспектор Джей. Ни во что не вмешиваясь, он просто стоял, сунув руки в карманы. Вошедших он встретил без улыбки.

Всем было ясно, что означает его прибытие. Ультиматум начальства: пора предъявить преступника.

Люк тут же подошел к нему. Кэмпион поступил бы также, если бы его деликатно не задержали. Мисс Джессика приветствовала его, как спасителя. Картонку с головы она сняла, но по-прежнему носила вуаль, небрежно завязанную на затылке в излюбленном стиле романтических викторианских портретистов. И сумка исчезла, а наряд ее как всегда состоял из муслиновой накидки, наброшенной на шерстяную юбку, что создавало довольно любопытный эффект. И в целом выглядела она весьма забавно.

— Что-то случилось с Лоуренсом, — осторожно сообщила она. — Вы в курсе?

— Да, — очень серьезно ответил он. — И могло очень плохо кончиться.

— Я слышала, мне сказали, — махнула она рукой в сторону Дица и его коллег. Кэмпион был потрясен ее испугом.

— Я ничего не перепутала, — продолжала она с категоричностью человека, который сам не убежден в своей правоте. — Вы должны убедить их в этом. Я точно придерживалась предписаний Буна, за исключением тех случаев, когда чего-нибудь недоставало. Ведь мы пригласили гостей, а гостям положено все лучшее.

Ее маленькое личико было очень серьезным, глаза глядели озабоченно.

— Я люблю Лоуренса, — продолжала она свои признания таким тоном, словно признавалась в слабости. — Мы с ним ближе всех по возрасту. Я никогда не причинила бы ему вреда. И вообще никому на свете.

— Расскажите подробно, что вы приготовили.

— Два травяных отвара, из крапивы и зверобоя. Ивэн купила herba mate и сама его заварила. Herba mate слегка коричневатый, это почти чай, как вам известно. Отвар крапивы, который я готовила, был серым, а зверобой — желтый. Однако мне сказали, что Лоуренс выпил что-то темно-зеленое.

— И с листочками, — машинально буркнул Кэмпион.

— В самом деле? — Она схватила его за руку. — Значит, это не мое. Я все очень старательно процеживаю через старое полотно, разумеется, чистое. — Она вопросительно взглянула не него. — Вы помните, что говорит Бун? «Осадок содержит вещества, необычайно ценные для организма».

— О Господи! — воскликнул Кэмпион, внимательно глядя на нее через очки. — Конечно, помню. И где же этот… гм… ценный осадок?

Ответа он не услышал, так как в этот момент двери вдруг распахнулись и в комнату влетел раскрасневшийся, возбужденный Кларри Грейс с подносом, на котором стояла запечатанная бутылка ирландского виски, сифон и несколько стаканов.

— С приветом от мисс Рапер, — громко объявил он. — Все запечатано, так что отправиться на тот свет не бойтесь.

Поставив поднос на стол, он одарил их своей театральной улыбкой и столь же поспешно удалился, давая понять, что не намерен подслушивать чьи-то секреты.

Полицейские игнорировали его вторжение и продолжали свое совещание вполголоса, но мисс Джессика заметила своему собеседнику:

— Женщина со странностями, но очень милая.

— Пожалуй, — рассеянно согласился он и взглянул на портрет над камином. К его удивлению, она словно прочла его мысли.

— Ах, так вы знаете, — тихо вздохнула Джессика и покраснела. — Сходство поразительное, правда? Ее мать была, кажется, танцовщицей.

Кэмпион широко раскрыл глаза, а она тихо продолжала, наслаждаясь произведенным впечатлением.

— И женщиной весьма практичной. Наша мать — поэтесса, на которую я очень похожа, не знала ни о ее существовании, ни, разумеется, о дочери, но наш отец был человеком справедливым и обеспечил им безбедное существование. Он словно знал, что Рени унаследовала его практическую хватку, чем ни один из нас не может похвалиться, раз завещал ей дом, к которому был глубоко привязан. Вот почему мы стольким ей обязаны.

Пока он переваривал эту информацию, она придвинулась поближе и шепнула такое, что он поверил ей без всяких сомнений и даже задержал дыхание:

— Но ради Бога, нас не выдавайте. Понимаете, она не знает, что мы знаем. Так всем гораздо легче.

В голосе ее звучала милостивая снисходительность, явно унаследованная от матери, жившей в строгие викторианские времена. Даже Люк, нетерпеливо переминавшийся рядом, не нарушил ее спокойствия. Сев, куда было сказано, мисс Джессика уверенно ответила на все вопросы.

С самого начала допрос для Кэмпиона стал тяжелее, чем для нее. Именно такой кошмарной ситуации боится всякий хороший полицейский. Она еще усугублялась тем, что вскоре оказалось, — мисс Джессика вполне могла совершить какую-нибудь нелепую ошибку в приготовлении своих отваров, хотя никто ни на минуту не заподозрил ее в предумышленном убийстве.