Всевидящее око

Кайдлтхэ молчала. Глаза её сделались влажными. Она силилась ответить, но не могла. Вместо слов едва заметно улыбнулась, и следопыт счёл это хорошим знаком. Не обращая внимания на мужчину, девушка сбросила с себя тюремную одежду и зашагала к воде. Копарь понял, она хотела искупаться, избавиться от грязи прошлого, от дурных воспоминаний. Невольно попаданец залюбовался подругой. Ему показалось, что всё в ней было как-то слишком. Слишком длинные ноги, слишком широкие бёдра, слишком тонкая талия, слишком большая грудь, и нос представлялся слишком крупным. Но те черты, которые могли иному рафинированному эстету показаться гипертрофированными, вовсе не портили её, наоборот, говорили о совершенстве, придавали особый шарм, а природная грация и отточенность движений роднили с кошачьим хищником, полнились великой внутренней силой. Алексей вновь ощутил едва уловимую связь с душой Кайдлтхэ. Она избавилась от кристалла и стала медленно оживать. Скоро её разум проснётся, и прежняя Кай вернётся. Прежняя ли? Предательское сомнение неприятно кольнуло сердце. Нет, не прежняя, новая, но не менее прекрасная.

– Эх, раз пошла такая пьянка, то и я окунусь. – Копарь разделся догола и с разбегу кинулся в воду. Река приняла разгоряченное тело, и следопыта как током ударило. Дыхание остановилось от холода, но великий герцог бросился вплавь и вскоре свыкся с забытым ощущением.

Вода подарила острое чувство свежести и чистоты. Но время шло неумолимо, солнце перевалило за полдень, и пора вновь отправляться в путь. Кайдлтхэ уж давно выбралась на берег и возилась с доспехами. Она медленно превращалась в привычную Кай, но только немую и с пустым взглядом выцветших глаз. И в её глазах читалась неизъяснимая мука, тоска и укор.

Не забыв о предосторожностях, великий герцог сжёг тюремные робы, после чего засыпал кострище песком. Проверил седельную сумку. К сожалению, ничего нового там не нашлось. Два пузырька с мазями, фляга с водой да кошель с монетами. Их оказалось ровно двенадцать – пара золотых и десять серебряных. И монеты вовсе не тамарвалдской чеканки. В любом случае на первое время хватит, а дальше будет видно. С этими мыслями Алексей сел в седло, ударил пятками бока лошади и лёгкой рысью двинулся на юг. Кайдлтхэ не отставала, но верховая езда давалась ей нелегко.

Всадники шли пойменным лугом. Мимо проплывали перелески, заросли ельника и ивы, густые дубравы, одинокие осины и тополя. Несколько раз попадались маленькие озёра с заросшими камышом берегами. Небольшие болотца приходилось обходить, оттого путь выходил долгим и извилистым. Вскоре на надпойменной террасе Алексей увидел желтеющее поле. Великий герцог насторожился. Наверняка поблизости находилось жильё. Кого там ждать? Д'айдрэ?

Конники перешли на шаг. Среди травы появилась едва заметная тропинка. Кто её протоптал? Домашний скот, дикие звери или разъезд изначальных? Сердце охватило неприятное возбуждение. Попаданец подумал о возможной схватке и путях отступления. Но вскоре сомнения и страхи развеялись. Посреди поймы показалась высокая песчаная дюна. На ней стоял рубленый дом, несколько сараев да хлев. Ветер доносил до ушей мычание, кудахтанье и отдельные непонятные слова. Едва ли первородные поселятся в крестьянской избе. Но вдруг в сельской глуши решил пустить корни какой-нибудь серокожий отшельник? Алексей спешился за ближайшим кустом, попросил Кайдлтхэ обождать и не высовываться, а сам, пригибаясь, отправился на разведку.

К счастью беглеца, на хуторе жили не д'айдрэ, а обыкновенные крестьяне, мало чем отличавшиеся от тамарвалдцев. Но их язык следопыт понимал с трудом, через слово. После некоторых наблюдений стало ясно: здесь обитает хозяин средних лет с многодетной семьёй. Тревога отлегла от сердца. Со спокойной душой можно возвращаться. Следовало непременно расспросить хуторянина. Копарь не стал мешкать и вскоре уже подъезжал к дюне. Завидев всадников, женщины схватили малых детей и спрятались в избе, а поселянин с сыновьями вооружился на всякий случай вилами, топорами да косами и занял оборону у плетня. Алексей намеренно перешёл на шаг, всем своим видом выказывая миролюбие и отсутствие злых намерений.

– Доброго дня, хозяин, – выкрикнул великий герцог издали, дёрнул поводья и остановился.

Крестьянин, бородатый мужик в соломенной шляпе, холщовой рубахе, свободных штанах, кожаных сапогах и с топором в руке, неразборчиво буркнул в ответ, дескать, в гости никого не звал, а потому всякому лихому человеку следует проваливать, да поскорее. И всё же следопыту удалось найти взаимопонимание. Мужик успокоился, опустил топор, а потом и вовсе положил оружие на землю.