Всешутейший собор

Вообще его отношение к иностранцам заслуживает отдельного разговора. Ермолов, по его словам, «сроднился с толпой», а потому знал: «Если успехи не довольно решительны, не совсем согласны с ожиданием, первое свойство, которое приписывает русский солдат начальнику иноземцу, есть измена, и он не избегает недоверчивости, негодования и самой ненависти». В то же время он видел, что «властитель слабый и лукавый» Александр I буквально окружил себя немцами, которых возвел на самые высокие должности. И Алексей Петрович, похоже, полемизирует с царем, когда в своих «Записках» порицает «доверенность, которой весьма легко предаемся мы в отношении к иноземцам, готовы будучи почитать способности их всегда превосходными». А однажды, когда император спросил Алексея Петровича о желаемой награде, тот невозмутимо ответил: «Произведите меня в немцы, государь!» Подобное настроение найдет потом выражение в стихотворении П.А. Вяземского «Русский бог»:

Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших на порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он русский бог.

Рассказывают, что как-то Ермолов ездил на главную квартиру Барклая-де-Толли, где правителем канцелярии был некто Безродный. «Ну что, каково там?» – спрашивали его по возвращении. «Плохо, – отвечал Алексей Петрович, – все немцы, чисто немцы. Я нашел там одного русского, да и тот Безродный». А вот поступок просто вызывающий. Ермолов явился в штаб Витгенштейна. Толпа генералов окружала главнокомандующего: Блюхер, Берг, Йорк, Клейст, Клюкс, Цайс, Винценгенроде, Сакен, Мантейфель, Корф. Немцы на русской службе громко галдели на голштинском, швабском, берлинском и прочих диалектах. Ермолов вышел на середину зала и зычно спросил: «Господа! Здесь кто-нибудь говорит по-русски?» Но русскость для Ермолова вовсе не определялась химическим составом крови. Для него это понятие не этническое, а скорее культурное. Он благоговел, например, перед своим наставником по Благородному пансиону профессором-немцем И.А. Геймом – автором трудов по истории отечественной науки и просвещения и русско-немецко-французских словарей. А другого немца, но славянофила по убеждению Вильгельма Карловича Кюхельбекера он настоятельно предлагает переименовать в Василия Карповича Хлебопекаря. По его мнению, так складнее, а не то противоречие получается!

С началом Отечественной войны 1812 года Ермолов был назначен начальником штаба 1-й Западной армии М.Б. Барклая-де-Толли. Он весьма тяготился отступлением русских, но все же смирял свое самолюбие «во имя пользы Отечества». Интересно, что много лет спустя он повесит позади своего кресла портрет Наполеона. «Знаете, почему я повесил Бонапарта у себя за спиной?» – спросил он и сам ответил: «Оттого, что он при жизни своей привык видеть только наши спины». Тогда же, в 1812 году, по личной просьбе Александра I он писал ему обо всем происходившем и много сделал для успешного соединения российских армий под Смоленском. Алексей Петрович организовал оборону города, затем отличился в баталии при Лубне и за выдающиеся боевые заслуги был произведен в генерал-лейтенанты.

В сражении у Бородина он находился при главнокомандующем – фельдмаршале М.И. Кутузове. В разгар битвы фельдмаршал направил его на левый фланг, и наш отважный генерал помог преодолеть там смятение войск. Увидев, что центральная батарея Н.Н. Раевского взята французами, он организовал контратаку, отбил батарею и руководил ее обороной, пока не был контужен картечью. За Бородино он был награжден орденом Святой Анны 1-й степени. Стихотворцы изображали Ермолова не знающим страха военачальником, мечущим громы и молнии. В ход шли славянизмы и атрибуты древней языческой мифологии, что работало на создание образа именно русского героя:

Хвала сподвижникам – вождям!
Ермолов – витязь юный!
Ты ратным брат, ты жизнь полкам,
И страх твои перуны!

(В.А. Жуковский)

Ермолов! Я лечу – веди меня —
я твой!
О, обреченный быть побед
любимым сыном,
Покрой меня, покрой твоих
перунов дымом!

(Д.В. Давыдов)

После ухода из Москвы Алексей Петрович исполнял обязанности начальника объединенного штаба 1-й и 2-й армий, сыграл видную роль в сражении под Малоярославцем, где он отдавал распоряжения от имени главнокомандующего. Выдвинув корпус генерала Д.С. Дохтурова на Калужскую дорогу, он преградил путь армии Наполеона и сражался весь день до подхода главных сил. Наполеон вынужден был отступить по разоренной Смоленской дороге.

После перехода через Неман Ермолов возглавил артиллерию союзных армий, а с апреля 1813 года командовал различными соединениями. В 1813−1814 годах умело действовал в сражениях под Бауценом, покрыл себя славой в битве под Кульмом, в боях за Париж руководил гренадерским корпусом и награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.