Всемуко Путенабо

— Если при таких настройках воткнуть первую передачу, выйти из машины и поставить ее на сигнализацию, а потом завести с брелока, машина в тот же миг поедет вперед. Сама. Рванет туда, куда колеса направлены. Застопорив руль, направить их можно куда угодно. Если брелок сигнализации мощный, то расстояние может быть огромным. В твоем случае, понятно, в пределах видимости.

— Почему?

— Если имелась цель, и ею был именно ты…

Кто-то ждал именно его. Или… Кирилла? А Алекс, как одна из целей, просто первым попался на мушку?

— Чья машина — выяснили?

— Это не ко мне. Все данные в техотделе.

— Хотя бы в общем.

— Говорят, была угнана из соседнего двора. Номера сняты. Открыли с помощью специального брелока, которые свободно продаются в сети, или сделали копию, когда автомобиль ремонтировался. Завели без взлома замка. Пока могу сказать одно — работали не дилетанты.

«Работали не дилетанты», — повторят про себя Алекс. Мозги гудят, судорожно вспоминая что-то важное.

— Передай, пожалуйста, визитку из кармана, — просит Алекс. — Из куртки на вешалке.

Макаров передает, прощается и уходит.

Алекс задумчиво крутит в пальцах кусочек мелованного картона. Мысли далеко.

На визитке написано: «Автосервис „У Толика“. Любой каприз, на который хватит фантазии!»

— — —

Свет. Тряска. Боль.

Ее куда-то везут. Кто? Карлсон, злобная женщина, или… Она назвала им два имени, к кому обратиться за деньгами. Если уже все кончилось… Кто же из них?

Алена обнаруживает себя лежащей на заднем сиденье автомобиля, периодические ощущения невесомости и следующие за ними вдавливания в кресло говорят, что скорость приличная. Сверху Алена прикрыта теплой курткой.

Она приподнимает голову.

Перед ней — знакомое лицо. Вернее, лицо смотрит на дорогу, но даже сзади-сбоку ошибиться невозможно. Ей ли его не знать.

— Удивлена? — слышен не менее знакомый голос.

Да, она удивлена.

Он продолжает, косясь на салонное зеркало, отрегулированное так, чтобы видеть ее:

— Мне сказали, и вот я здесь. Ты свободна.

— После всего, что ты из-за меня пережил…

— Неважно.

— Спасибо, Толя. Где ты нашел деньги? Для меня, снова…

Она помнит. И он помнит. Но для него это не подвиг.

— Заложил свой автосервис. Все равно с заказами не очень.

— Толик… — ей хочется обнять его. — Моя квартира… Она твоя. Продадим. Вернешь мастерскую.

— Нет. Та работа мне больше не нужна.

— Что произошло?

— Устал. Надоело.

— Чем же теперь будешь заниматься?

— Это зависит… Ответь мне на один вопрос.

Алена некоторое время молчит.

— Спрашивай.

— Ты вернешься ко мне?

Она опускает веки, скрывающие то, что творится на душе:

— Ты этого хочешь?

— Да.

— Несмотря на?..

— Да.

Алена не торопится с ответом. Ей не хочется отвечать.

Но она понимает: больше идти не к кому. И незачем. Толик — единственный, кто пришел на помощь. Как раньше. Как всегда.

На него можно положиться. Только на него.

— Хорошо, — говорит она.

На душе — пустота.

На лице Анатолия не отражается ни единого чувства.

Они несутся сквозь метель. Одни против гадкого несправедливого мира. Вместе. Как в далекие, казавшиеся канувшими в Лету, времена.

Через минуту Анатолий отрывает руку от руля и, как бы указывая на важность того, что будет сказано, поднимает палец.

— У меня условие. Мы уедем из этого города.

В глазах у Алены все расплывается. Перед внутренним взором — Кирилл. В чужой кровати. «Прости…»

— С радостью.

— И все будет как раньше.

— Да.

— Тогда поехали. Мои вещи уже собраны.

Часть 7 Через месяц

— Отлично! Переходим к заключительной части.

— Выжигалов жалуется, что его роль беспредельно сократили.

— Да ну? Проспался и сразу жалуется? А неустойку за простой съемочной группы на него не повесить?

— Говорит, что в контракте…

— Стажер, отвянь. Скажи, что если продемонстрируем те дубли, где в кадре не труп, а сопящая пьяная рожа, по контракту не мы ему будем должны, а наоборот.

— Скажу. Но он… — Слова летят в никуда.

Мысли режиссера уже далеко. Мировой информационный поток подхватил и распылил на атомы. Он уже не человек. Он — Творец.

— Чего рты разинули?! По местам! Работаем!!!

* * *

— Я искупаюсь?

— Да, милая. — Он провожает глазами ее великолепную фигурку.

В лицо бьют морские брызги, они долетают даже на такую высоту. Свежесть, бодрящий грозовой запах озона, йод. Анатолий еще не привык. Но ему нравится. Не может не нравиться, ведь рядом — она.