Всемуко Путенабо

Он встает, делает несколько шагов к окну, оборачивается:

— Об этом никто не знает, кроме меня и нее.

— Вопрос жизни и смерти, — напоминает Алекс.

— Хорошо. Но это должно остаться между нами.

— Само собой.

Алекс откровенен. Хозяин видит это.

— Дело в том, что я выкрал Алену.

— Откуда?!

— Как ни неприятно говорить… Из борделя.

— — —

Слышно приглушенно, как через вату; разговаривают, видимо, за стеной:

— Как он нас выследил?

— Узнал, как же еще. Нечего было свою рожу высовывать. Знал же, что я сзади.

— Ну, мало ли.

— Теперь кончать его, что ли?

Тишина из опасливо-задумчивой превращается в зловещую.

До Кирилла доходит, где он видел физиономию паренька, который открыл дверь и обрушил на бедную голову трехкилограммовую гантелю. В прошлый раз это был утюг.

— Пацаны, — зовет Кирилл подростков, накачивающих себя для принятия судьбоносного решения. — Мне ничего не нужно. Даже не заявлял. Расписку дам, если хотите, что все вам сам подарил.

Рядом появляются две мосластых фигуры:

— Серьезно?

— У меня жена пропала.

Попытка понимания. Страх.

— И что? Типа, простишь нас и все оставишь?

Они неплохо набрали по мелочи. Деньжат вот только маловато.

— Прощу и оставлю. Если поможете отыскать автора ролика.

— Чего?

— Того, кто примерно отсюда, — Кирилл подбородком указал на окно, — вчера снимал на телефон.

— — —

Морщины на лбу Алекса выстроились по ранжиру:

— Как-как? Хотите сказать…

Он думал, что неспособен удивляться. Как же многого мы о себе не знаем.

— Из него самого, — повторил Агеенко для непонятливых. — Она там работала. В Москве. Я в этом заведении оказался случайно, увидел Алену и не смог устоять. Терять было нечего — одинок, неустроен. Ей было еще хуже. Я предложил увезти с собой и увез. Вот так и познакомились.

У Алекса не нашлось слов.

— Кстати, сейчас прошлое словно прорвало, — добавил Агеенко, — прет одно за другим. Вчера одно, сегодня другое.

— Вчера? — напрягся Алекс.

— Приходил один хлыщ… как раз откуда. Искал.

— Зачем?

— С тех пор, как она сбежала, и ищут. Наверное, неустойку требовать. Я дал ее новый адрес.

У Алекса руки едва не выжали воду из сдавленных подлокотников:

— Зачем?!

— Маленькая месть Кириллу. — На лице Анатолия — кривой оскал. — Если смотреть на дело юридически, то он увел у меня жену, и неважно, какие у нас были отношения. Какая бы ни была и откуда ни взялась (а, кстати, как забыть, откуда я ее вытащил?) она была моей, и мне с ней было неплохо. Молодая, битая жизнью, без запросов. Другие о таких мечтают. Главное, повторяю, что она была моей, а когда у меня берут пусть даже что-то ненужное, я обижаюсь. Но теперь мы в расчете.

Н-да…

— Что за человек приходил?

— Сутенер, владелец салона.

— Так и представился?

— Пришлось пугнуть маленько… — Агеенко извлек из стола и показал угрожающего вида пневматик.

— Поверил? — Алекса внешним видом не проведешь. От огнестрела отличает мгновенно.

— Еще как.

Придется запрашивать Москву, просить помощи у тамошних. А это значит становиться обязанным. Ответные просьбы, как правило, подванивали.

— Можно поинтересоваться, чем на жизнь зарабатываете? — Алекс обвел взглядом квартиру.

Обстановка не кричала о больших доходах. Все как у всех, что-то в большую сторону, что-то в меньшую: мебель, обои, техника. Так живут миллионы.

— Владею маленьким бизнесом, — прозвучало в ответ. — Если понадоблюсь — обращайтесь. Может, починить чего…

Анатолий протянул визитку.

После сообщения о мелочной мести к Кириллу уважение к нему упало. Бегло глянув, Алекс сунул визитку в карман.

— Непременно.

Взгляд при этом сказал другое: вряд ли.

Алекс прощается. На этот раз тиски рук холодят сталью.

— Последний вопрос. Где вы были и что делали вчера вечером? И кто может это подтвердить?

— — —

Неточность — вежливость снайперов? Не тот случай. И все же какая-то пара сантиметров в сторону — и Кириллу каюк. А так только шишка. Но он уже не в обиде.

— Это же Генка с пятого, — радостно восклицает старший несостоявшийся убивец. — Его ник.

Они только что посмотрели ролик.

— Хочешь с ним поговорить? — лебезит второй, младший.

Они с Кириллом уже друзья. Ну, почти. Кирилл написал им расписку.

— Конечно.

Он собирается встать, его останавливают.

— Не, не надо. Ван момент. Вот. Генка. В сети — СуперГендальф-33.

«Привет, — пишет Кирилл. — Ты дома?»

«А чо?» — Генка.

«Открой, разговор есть».

«Спускайся через минуту». — СуперГендальф-33 думает, что переписывается с соседом сверху.

Кирилл отодвигает клавиатуру.

— Пока, пацаны. Совет на будущее — прекращайте опасные игры. Доиграетесь.

— Само собой, начальник! — хищно щерится старший, пряча расписку поглубже.

Младший с облегчением и улыбкой глядит на старшего.

Кирилл уже мчится на пятый.

— Ты Генка? — вопрошает он вихрастое привидение, способное спрятаться за шваброй.

Это та дверь, где раньше не открыли.

— И?

— Ты снимал вчера похищение?

— И?

Словарный запас парнишка бережет.

— Почему стал снимать?

— А чо?

Кирилл начинает злиться. Но боль в груди напоминает о главном.

— Это была моя жена.

«Была» режет ухо не только собеседнику.

— В натуре? Чо, правда, похитили?

— Что ты видел? Почему стал снимать?

СуперГендальф-33 пожимает хлипкими плечами: