Всемогущий атом

— В свое время я доставлял удовольствие, — уклонился я.

Олмейн не нравилась жара и сухость Эгапта. В основном мы шли ночью и останавливались в наших гостиницах днем. Дороги были переполнены.

Пилигримы шли в Ерслем густой толпой. Мы с Олмейн гадали, сколько же времени потребуется нам, чтобы получить доступ к водам возрождения.

— Ты никогда не подвергался возрождению? — спросила она.

— Никогда.

— Я тоже. Говорят, что там принимают не всех.

— Возрождение — это привилегия, а не право, — пояснил я. — Многим отказывают.

— Я полагаю также, что не все, входящие в воду, возрождаются.

— Мне об этом мало известно.

— Говорят, некоторые наоборот становятся старше. А другие слишком быстро становятся юными и погибают. Это рискованно.

— Ты боишься рисковать?

Она рассмеялась:

— Только дурак не рискует.

— Тебе сейчас не нужно возрождение, — заметил я. — Тебя послали в Ерслем для блага твоей души, а не тела.

— Когда я буду в Ерслеме, то позабочусь о душе тоже.

— Но ты говоришь о доме возрождения так, как будто это единственный храм, который ты собираешься посетить.

— Он имеет важное значение, — сказала она, поднявшись и потянувшись всем своим роскошным телом. — Мне нужно тонизировать себя. Ты что, думаешь, я прошла весь этот путь только ради своего духа?

— Я пришел только поэтому.

— Ты! Старый и высохший! Тебе лучше заботиться не о своем духе, а о плоти. А мне бы хотелось сбросить лет восемь-десять. Те, годы, что я провела с этим дураком Элегро. Мне не нужно полное обновление. Ты прав, я еще в полном соку. Если в городе полно Пилигримов, меня могут вообще не пустить в дом возрождения. Скажут, что я слишком молода, что мне стоит прийти лет через сорок-пятьдесят. Томис, как ты считаешь, может такое случиться?

— Трудно сказать.

Она задрожала.

— Тебя-то они пустят. Ты уже ходячий труп — тебе требуется возрождение. А я, Томис, неужели мне откажут? Я камня на камне не оставлю в Ерслеме, но попаду туда.

Про себя я подумал, а подходит ли ее душа для возрождения? От Пилигрима требуется смирение, ею же двигало тщеславие. Но я не хотел испытывать на себе ярость Олмейн и хранил молчание: возможно, ее и допустят к возрождению. У меня были другие цели. Мне больше нужно было очистить свою совесть в святом городе, чем сбросить годы.

Или во мне тоже говорило только тщеславие?

6

Несколько дней спустя, когда мы шли по высохшей земле, нам попались деревенские мальчишки, охваченные страхом и возбуждением.

— Пожалуйста, идемте, идемте! — кричали они. Пилигримы, идемте.

Олмейн в смятении и раздражении глядела на то, как они хватают ее за одежды.

— О чем это они, Томис? Я не понимаю этот ужасный эгаптский язык.

— Они нуждаются в нашей помощи, — объяснил я, вслушиваясь в их восклицания. — В их деревне вспышка кристаллизационной болезни. Они хотят, чтобы мы попросили Волю о помощи.

Олмейн отпрянула. Я представил ее брезгливую гримасу под маской. Она размахивала руками, чтобы мальчишки не касались ее. Мне она сказала:

— Мы не пойдем туда.

— Мы обязаны.

— Мы спешим! Ерслем переполнен. Я не хочу терять время в какой-то заброшенной деревне.

— Они нуждаются в нас, Олмейн.

— Мы что, Хирурги?

— Мы Пилигримы, — спокойно ответил я. — У нас имеются некоторые преимущества, но есть и обязанности. Если мы пользуемся гостеприимством всех, кого встречаем, мы должны предоставить наши души страждущим. Пошли.

— Я не пойду.

— Как на это посмотрят в Ерслеме, когда ты будешь давать отчет о себе, Олмейн?

— Это ужасная болезнь. А что, если мы заразимся?

— Тебя это волнует? Да уповай на Волю. Как ты можешь надеяться на возрождение, если душе твоей не хватает благодати?

— Чтоб ты сгинул, Томис, — прошептала она. — И когда ты стал таким религиозным? Ты это делаешь назло из-за того, что я сказала тебе около Межконтинентального моста. Не делай этого, Томис!

Я пропустил мимо ушей ее обвинение.

— Дети волнуются, Олмейн. Ты подождешь меня здесь или пойдешь в общежитие в следующую деревню?

— Не оставляй меня одну в неизвестности!

— Я должен идти к больным, — отрезал я.

В конце концов она пошла со мной. Думаю не из-за желания помочь, а из-за страха, что ее отказ обернется против нее в Ерслеме.

Вскоре мы пришли в деревню, маленькую и заброшенную — Эгапт мало изменился за тысячелетия. Изнывая от жары, мы шли за детьми в дом, где находились зараженные.

Кристаллизационная болезнь — это неприятный подарок звезд. Очень немногие болезни чужеземцев поражают землян, но этот недуг с планет созвездия Копья, который привезли туристы, укоренился у землян. Если бы эпидемия настигла нас в славные времена Второго Цикла, мы бы ликвидировали ее за одни день, но сейчас наши способности угасли, и каждый год случались ее вспышки.

Надежды на выздоровление у того, кто заболел, абсолютно нет. Есть лишь надежда, что здоровые не заболеют — к счастью, это не очень заразная болезнь. Неизвестно, как она передается, ибо иногда жена не заражается от мужа, а болезнь распространяется в разных концах города.