Читаем Всемирный следопыт, 1930 № 10-11 полностью

Четыре обыкновенных человеческих желудка пожрали огромный прекрасный мир — моря, страны, свободный любимый труд, науку. Пожрали без остатка и остались тощими. Мир отступил от Херфа, остались будни, безработица, непостоянная работа и четыре обыкновенных человеческих желудка.

Желудки были страшными машинами, огненными печами, отвратительными жертвенниками, на алтари которых был принесен мир. Желудки были кровожадными, непреклонными диктаторами.

Кто выдумал книги о прекрасном мире? Книги принесли ненависть.

У Херфа было здоровое, сильное тело, и ненависть должна была быть сокрушающей и испепеляющей, как динамит, как молния.

Он хотел такой ненависти, мгновенной, убивающей. Она кипела в нем, испепеляла его. Он сжимал свои огромные руки, чувствовал в них исполинскую силу. Казалось, что может собрать в одну медовую, страшную хватку всех угнетателей и задушить их. Но понимал, что задушить может только одного жирного полицейского, и это ничего не даст, кроме электрического стула.

Ненависть испепеляла его. Непреодолимая, страшная ненависть. Жажда мгновенной убивающей ненависти. Но предстояли серые, трудные, непрестанные будни борьбы.

Это было непреложно, и он понял это…

Ненависть зажгла разум. Казалось ему, что стоит только стать на площади и крикнуть, и сами собой польются слова, расплавленная пылающая сталь слов, зовущая на борьбу. И миллионы сильных, жилистых рук охватят жирные шеи угнетателей.

Но были у людей пугливые, заячьи уши. Но были у людей уши, заросшие волосами, и бессильны были испепеляющие слова, и криком на площади можно было добиться только каталажки.

Предстояли серые, трудные, непрестанные будни борьбы. Это было непреложно, и Херф понял это.

Тогда появилась маленькая красная книжка в боковом кармане пиджака Джима Херфа — членская карточка коммунистической партии Америки. Тогда появились будни борьбы, медленные и упорные.

Дома все то же. Три маленьких клетушки, три фанерных стены, перегородившие одну комнату. Страдальческое, покорное лицо матери. Чахоточная сестра, убивающая себя работой на табачной фабрике (наконец-то нашла работу). Меньшой брат, склонный к изобретательству и технике, собирающий на автомобильном кладбище негодные части. Мать называла его будущим Фордом. Он составлял немыслимые мотоциклеты и с грехом пополам продавал их сынкам мелочных лавочников.

Дома все то же. Страдальческое выражение на лице матери теперь стало постоянным: Джим Херф «свихнулся», часто сидит в тюрьме, после чего его нигде не принимают на работу.

Но Херф не сдается.

Через три месяца должна во что бы то ни стало состояться первоавгустовская антивоенная демонстрация, и Херф уже теперь об’езжает революционные профсоюзы: моряков, пищевиков, текстилей, швейников, обувников, негритянских рабочих.

Херф идет в ЦК компартии с поручением от Джонстона, представителя революционной лиги профсоюзного единства.

От Джонстона к Гуйсвуду — представителю американского конгресса трудящихся негров.

Сегодня кампания защиты СССР. Завтра— против Метью-Уолла, фашистского профбюрократа.

Нужно отнести передачу руководящим работникам компартии: Фостеру, Майнору, Амтеру и Реймонду, томящимся в тюрьме, и Херф относит ее.

Так идут будни борьбы.

Часто думает Херф о стране, занимающей шестую часть мира, о стране, где рабочие уже взяли власть в руки. До сих шор никак не удалось ему поехать в СССР. Нужен был работе, всего себя отдавал, и другие товарищи входили в состав делегаций, ездивших в Советский Союз. Возвращались, рассказывали о трудностях строительства социализма в одной стране. О гигантской работе проделанной революцией, о невиданных формах новою строящегося мира. Говорили и о недостатках, о лишениях, но все это затемнялось, отходило на задний план по сравнению с необычайным, потрясающим энтузиазмом рабочего класса, по сравнению с невиданным размахом грандиозного социалистического строительства.

И верил, и знал Джим Херф: будет так в Америке.

Работал для этого. Жил.

* * *

Тень товарища Савичева неустанно преследовала Джима Херфа.

Тень размышляла:

«Ты дурак, Томас Карриган! Жалкий идиот! Хвастун! Фантазер! Старые, скромные, испытанные методы сыскной работы ты заменил палкой о двух концах— провокацией. Ты идешь по стопам шефа Уолена, потерявшего из-за неудачных фальшивок пост начальника нью-йоркской полиции. Тебя выгнали вместе с Уолшам, Карриган. Но Уолен устроился управляющим универсального магазина «Базар дешевых вещей», а ты у него на побегушках, в ожидании места заведующего отделом в том же универсальном — магазине. Он использует тебя в прежней твоей роли шпика, но ты ничего не можешь придумать интересного. Побольше фантазии, старый бездарный шпик! Побольше фантазии, старик».

Карриган шагал вслед за Херфом до его квартиры. Когда Херф вошел в дом, шпик поплелся в кафе напротив, где можно было вопреки «сухому закону», перехватить пару рюмок.

Потягивая ром из маленькой кофейной чашечки (ром подавался в кофейнике), Карриган разговорился с хозяином кафе, маленьким щуплым французом Конолем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Журнал «Всемирный следопыт»

Всемирный следопыт, 1926 № 04
Всемирный следопыт, 1926 № 04

СОДЕРЖАНИЕ:Вокруг света в парусной лодке. Из записок капитана Джозуа Слокум. — Краб заболел. Заметка. — Бандэ Матарам. Рассказ из революционном жизни Индии Рамп Чаттерджи. — Остров погибших кораблей. Фантастический кино-рассказ А. Беляева. — Величайшая ветряная мельница. Заметка. — Воспитатель орлят. Рассказ А. Сытина. — Последний олень в Западной Европе. Заметка. — Пьяные фрукты. Приключения американского траппера в Малайских джунглях. — Фигурное катание на лыжах. Заметка. — Засыпанный лавиной. Рассказ Джона Хогг. — Быки призадумались. Заметка. — В дебрях черного материка. Два очерка и рассказа — Старый Том. К годовщине дня рождения Томаса Эдисона. — Следопыт среди книг. — Выстрел в луну. Заметка — Из великой книги природы. — Обо всем и отовсюду.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

Александр Павлович Сытин , Всемирный следопыт Журнал , Журнал «Всемирный следопыт» , Рама Чаттерджи , Чарльз Майер

Прочее / Журналы, газеты / Газеты и журналы
Всемирный следопыт, 1926 № 05
Всемирный следопыт, 1926 № 05

СОДЕРЖАНИЕ:Ни жизнь, ни смерть. Научно-фантастический рассказ А. Беляева. — Марокканские страусы. Заметка. — Спасательная шлюпка без весел. Заметка. — Вокруг света в парусной лодке. Из записок капитана Джозуа Слокум. — Дикий путь. Рассказ В. Далматова. — Знатный иностранец. Заметка. — Воздушный «дом отдыха» для аэропланов. Заметка. — За белыми шкурками. Рассказ Джорджа Хардинга. — Современные Диогены. Заметка. — Трагедия в шлюпках. Рассказ де-Вэр-Стекпул. — Вместо птичек певчих. Заметка. — Лики Японии. Очерк — По курочкам и турачам. Охотничий рассказ И. Белова. — Образовательные путешествия. — Сладкий пароход. Заметка. — Следопыт среди книг. — Из великой книги природы. — Обо всем и отовсюду.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

Александр Романович Беляев , Всемирный следопыт Журнал , Джошуа Слокам , Журнал «Всемирный следопыт» , И. Белов

Прочее / Газеты и журналы / Журналы, газеты

Похожие книги