Всемирный следопыт, 1930 № 05

«Вот напасть, братишки!.. Чуть жив остался!..»

— Ничего, ничего, — смеется профессор. — В следующий раз будешь осторожнее грызть орехи…

Других больных сегодня нет. Профессор отпирает ключом узенькую дверь, и мы входим в большую комнату, залитую солнечным светом. Посреди — небольшая клетка из толстого железа. Профессор говорит:

— Познакомьтесь: обитатель лесов Борнео, оранг-утан Бобка… Большой шалун…

Рыжее косматое чудовище действительно изъявляет желание познакомиться: подходит к решотке и протягивает огромную волосатую лапу. Я в нерешительности: можно ли прикоснуться к этой почти человеческой руке с плоскими ногтями? Профессор выводит меня из затруднения:

— С виду он очень благодушен, но все-таки от этой лапы держитесь подальше… Сила у него колоссальная.

В самом деле — руки, ноги, коренастое с выступающим вперед животом туловище и, наконец, ряд острых зубов — все в Бобке говорит о страшной силе. Он без труда пожалуй справится с быком. Странное впечатление производят только глаза и уши — они непропорционально малы и очень похожи на человеческие, что и дает оранг-утану право называться человекообразным. Тем не менее встреча с этим человекообразным на свободе была бы не очень приятна.

Но сейчас Бобка — одно благодушие. Чувствует он себя тут совсем неплохо, о чем прежде всего свидетельствует тот факт, что за последние полгода он прибавился в весе на пятнадцать кило. Не дождавшись рукопожатия, он убирает руку, с удивительной легкостью подвешивается на канат и начинает раскачиваться. Лестница, прочный толстый канат и деревянная болванка составляют меблировку каждой клетки человекообразных. На лестнице они любят сидеть после еды, по-своему наслаждаясь кейфом, на канатах занимаются физкультурой, а болвашками играют, перекидывая из руки в руку или гоняя их по полу.

В следующей комнате клетки с шимпанзе. Их четыре: Макки, Зюзи, Черныш и Белла. Увидев нас, они подбегают к решоткам и просовывают руки, приглашая этим поиграть с ними. Все они очень подвижны и оживленны. Ростом они значительно меньше оранг-утана, и в их глазах нет той свирепости, которая временами мелькает у последнего. Если кого и надо признать ближайшим родственником человека, так это их, шимпанзе. Их большие и круглые глаза с радужной оболочкой смотрят светло, добродушно и с таким осмысленным выражением, какого не бывает ни у одного животного. Неприятен лишь рот — большой, морщинистый, опушенный снизу редкими белыми волосками. Губы у шимпанзе, как впрочем и у всех обезьян, очень подвижны и могут вытягиваться в виде хобота.

— Ребятишкам пора обедать, — говорит профессор, смотря на часы. Затем он вынимает из кармана свисток и начинает свистеть. Резкий звук сверлит уши, разносится по всем комнатам, но на обезьян это не производит ни малейшего впечатления. Бобка продолжает раскачиваться на канате, Макки спокойно сидит на ступеньке лестницы и сосредоточенно чешет щеку, остальные возятся с болвашками. Мне казалось, что обезьяны будут реагировать на свисток, и я вопросительно смотрю на профессора.

— Этот сигнал на них не подействует, потому что он никогда не сопровождается едой, — говорит он. — Но смотрите теперь…

Оранг-утан Бобка.

Профессор берется за колокольчик. Заметив это, Макки выжидательно поднимает надбровные дуги и настораживается. Звонкая трель проносится по комнатам, но звук колокольчика тотчас же тонет в оглушительном реве. Это кричат обезьяны. Эти крики ни с чем нельзя сравнить и невозможно передать. Целая гамма звуков, начиная с самых низких и кончая сопрано, несется из клеток. Обезьяны мечутся в клетках как сумасшедшие. Криками они выражают и свое удовольствие предстоящим обедом и в то же время нетерпение. Они хорошо знают значение звонка — после него им дадут вкусный обед.

— Обратите внимание на язык обезьян — он отличается необычайной тональностью, — замечает профессор. — Американский ученый Иеркс, изучающий язык обезьян, нашел в нем 32 звука…

В дверях показывается человек с тарелками в руках. Это общий любимец обезьян — заведующий их продовольствием. Заметив его, обезьяны тотчас же успокаиваются. Они прекращают крик и спешат к решоткам, чтобы получить свою порцию. Начинается кормежка. Тарелки с нарезанными яблоками и мандаринами ставятся в клетки, обезьяны усаживаются и приступают к еде. Получили все, и только Макки, самая умная обезьяна, остается без кушанья. Она смотрит умными глазами на профессора, и в глазах у нее несомненный вопрос: «А что же мне?»

— Ты будешь кушать отдельно, — улыбается тот и отпирает дверцу клетки. Макки очевидно знает, что это значит. Она терпеливо дожидается, пока открывается дверца, а затем бросается на грудь профессора и обнимает его руками. Профессор несет обезьяну к столу и усаживает на стул. Заведующий продовольствием кладет перед обезьяной вилку, потом ставит тарелку с фруктами.

— Можешь кушать, Макки…