Читаем Всемирный следопыт, 1929 № 09 полностью

Следя из-под полуоткрытых век за сухонькой фигуркой Македона Иваныча, траппер пытался разобраться в причинах, по которым он вчера не рассказал заставному капитану о золотой пещере Злой Земли. Подозревать Македона Иваныча, этого бессребренника, в корыстолюбии было бы просто смешно. Траппер даже покраснел от этой мысли. Но тогда что же заставило его умолчать о золоте тэнанкучинов?

И траппер наконец понял. Он побоялся взрыва неуместного патриотизма со стороны заставного капитана. Ведь Аляску на-днях передадут американцам за несчастные семь миллионов долларов. И русское правительство, само того не подозревая, отдаст Америке золотой клад, во много раз превышающий плату за всю Аляску. Не найдет ли заставный капитан, недолюбливающий к тому же «янков», такой поступок изменническим? А попробуй втолковать Македону Иванычу, что золота этого и не понюхает русский народ, что клад схапает Российско-Американская компания, а следовательно и царская фамилия, так как с 1802 года в число пайщиков компании вступили и высочайшие особы.

«Нет, лучше ничего не говорить капитану, — твердо решил траппер, — а то чего доброго он побежит к русскому губернатору Аляски и расскажет о тайне Злой Земли».

Хриповатый, похожий на скрип неподмазанной телеги смех заставного капитана был ответом на мысли траппера.

— Ну, и обманщик же вы, милейший мой!

Траппер испуганно привскочил: «Откуда капитан узнал о золоте? Неужели индейцы проболтались?»

— Я-то думаю, что он спит, на цыпочках хожу, а он со мной в прятки играет: отвернусь — откроет глаза, погляжу на него — закроет. Ну-с, довольно валяться, вставайте!

Облегченно вздохнув, траппер сбросил с кровати ноги.

— Когда едем?

— Сегодня-то во всяком случае не уедем.

— Почему?

Заставный капитан молча указал на окна. Подбежав к ним, траппер не увидел ничего, кроме бешеных снежных вихрей, крутившихся за стеклами. Буран чудовищными белыми языками со свистом и воем лизал стены фактории, заставляя их испуганно вздрагивать.

«А пожалуй и неплохо еще денек отдохнуть, — думал траппер, уже сидя за столом. — У меня впереди еще пятьдесят… зарубок. — Он улыбнулся, вспомнив о шесте. — А ведь как хорошо после долгих бродяжеств сидеть вот так под шарообразной морской лампой, глядеть на родной тульский самовар и слушать звон гитарных струн!»

Гитарные струны звенели под корявыми, в мозолях и заусенцах, пальцами Македона Иваныча. Заставный капитан под рокот их тихонечко напевал свою любимую кавказскую:

Плачьте, красавицы, в горных аулах, Правьте поминки по нас…

— Ну-с, милейший мой, чего призадумались? Выпьем-ка по маленькой. — Македон Иваныч поднял объемистый куфель с «аляскинским бенэдыктыном», как называл он водку, настоенную на морошке.

— Только вот за что пить будем? А?

— Выпьем за новых хозяев Аляски, американцев, — невесело улыбаясь, предложил траппер. — Может быть они дадут ей покой и счастье.

— А ну их к ляху! — отмахнулся заставный капитан. — Неизвестно еще, что будет, когда эта страна перейдет под сень Старой Славы[11], которая далеко не стара и отнюдь не славна. Выпьем просто за Аляску, нашу вторую родину!

Опрокинув куфель и крякнув традиционно, заставный капитан продолжал:

— Не люблю я янков. Без крику, без драки, а прямо в икры цоп! Вредная нация. Все стараются не штыком, не пулей, как мы дураки-русаки, а долларом. Торгаши всесветные.

Капитан отложил в сторону гитару.

— В шестьдесят пятом еще году приплыли они сюда, в Дьи, на своих паровых судах. Тычут мне бумагу из Петербурга. Служащие телеграфной компании будут проволоку тянуть через Берингово море, чтобы соединить телеграфом Америку с Сибирью и Европами, оказывать им-де всякую помощь. Ну, ладно, снарядил я для них обоз на собаках, переправил через Чилькут в Канаду. Мнение имею, что шпионы были, вынюхали почем здесь сотня гребешков и ушли.

— «Пришли, понюхали и ушли», — улыбнулся траппер. — Помните, как Гоголь-то сказал?

— Какой Гоголь? — оживился капитан. — Стрелковый или интендантский?

— Ни тот, ни другой, — фыркнул траппер. — Писатель Гоголь.

— Такого не знавал, — не смутился Македон Иваныч. — А вот Гоголь стрелковый у меня в роте субалтерном службу начал. Храбрый был офицер. Ну-с, а вы, милейший мой, вот что мне скажите. На кой чорт продаем мы Аляску?

— Насколько я понял из статьи в «Русских Ведомостях», продажа Аляски объясняется желанием России, соперницы Англии, доказать свои симпатии Соединенным Штатам и подготовить в будущем столкновение между этими двумя государствами.

— Стравить хотят двоюродных братцев, — кивнул понимающе заставный капитан. — Это англичанке за пятидесятые годы отместка. В пятьдесят четвертом и пятом годах они порядком-таки нашкодили здесь, у Аляскинских берегов[12]. Стреляли по безоружным, по женщинам да детям. Сунулись красномундирники было и сюда, в Дьи. Да я им насыпал горячего в штаны!

— Насыпали? — заинтересовался траппер. — А ну-ка, расскажите как было дело.

Перейти на страницу:

Все книги серии Журнал «Всемирный следопыт»

Всемирный следопыт, 1926 № 04
Всемирный следопыт, 1926 № 04

СОДЕРЖАНИЕ:Вокруг света в парусной лодке. Из записок капитана Джозуа Слокум. — Краб заболел. Заметка. — Бандэ Матарам. Рассказ из революционном жизни Индии Рамп Чаттерджи. — Остров погибших кораблей. Фантастический кино-рассказ А. Беляева. — Величайшая ветряная мельница. Заметка. — Воспитатель орлят. Рассказ А. Сытина. — Последний олень в Западной Европе. Заметка. — Пьяные фрукты. Приключения американского траппера в Малайских джунглях. — Фигурное катание на лыжах. Заметка. — Засыпанный лавиной. Рассказ Джона Хогг. — Быки призадумались. Заметка. — В дебрях черного материка. Два очерка и рассказа — Старый Том. К годовщине дня рождения Томаса Эдисона. — Следопыт среди книг. — Выстрел в луну. Заметка — Из великой книги природы. — Обо всем и отовсюду.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

Александр Павлович Сытин , Всемирный следопыт Журнал , Журнал «Всемирный следопыт» , Рама Чаттерджи , Чарльз Майер

Прочее / Журналы, газеты / Газеты и журналы
Всемирный следопыт, 1926 № 05
Всемирный следопыт, 1926 № 05

СОДЕРЖАНИЕ:Ни жизнь, ни смерть. Научно-фантастический рассказ А. Беляева. — Марокканские страусы. Заметка. — Спасательная шлюпка без весел. Заметка. — Вокруг света в парусной лодке. Из записок капитана Джозуа Слокум. — Дикий путь. Рассказ В. Далматова. — Знатный иностранец. Заметка. — Воздушный «дом отдыха» для аэропланов. Заметка. — За белыми шкурками. Рассказ Джорджа Хардинга. — Современные Диогены. Заметка. — Трагедия в шлюпках. Рассказ де-Вэр-Стекпул. — Вместо птичек певчих. Заметка. — Лики Японии. Очерк — По курочкам и турачам. Охотничий рассказ И. Белова. — Образовательные путешествия. — Сладкий пароход. Заметка. — Следопыт среди книг. — Из великой книги природы. — Обо всем и отовсюду.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

Александр Романович Беляев , Всемирный следопыт Журнал , Джошуа Слокам , Журнал «Всемирный следопыт» , И. Белов

Прочее / Газеты и журналы / Журналы, газеты

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное