Всемирный следопыт, 1929 № 03

Криставера каждую минуту окатывало с ног до головы водою и много раз чуть не сшибало с ног. И все-таки бот ему нравился. Он так мягко скользил на спусках и так легко взбирался на исполинские валы! Каждый раз рулевому хотелось похлопать «Тюленя», как доброго коня, и крикнуть: «Молодчина, «Тюлень»! Вывози, дружище!..»

XVI. Килем вверх…

Казалось, в дымящемся небе образуются трещины и оттуда вырывается пламя. Желтые вспышки молний бросали жуткие отсветы на взлохмаченное море. Когда бот врезался в вершину волны и его увлекал вихрь бешено мчащегося вала, казалось, он отделялся от воды и несся по воздуху.

Наконец случилось неизбежное, — «Тюлень» зарылся носом в провал между волнами. Еще мгновение, и его подхватило ветром и опрокинуло. Волна захлестнула бот, и он всплыл килем кверху…

_{Бот подхватило ветром и опрокинуло…}

Раздался крик шестерых мужчин. Буря и волны поглотили их… Ко нет, бот уже двое повисли на вантах. Вот из-под бота вынырнули еще трое и вцепились в шкот с другой стороны. Но где же шестой?..

Чуть живые вскарабкались рыбаки на опрокинутое судно. Они наглотались воды, разбились о бот и волны, растеряли рукавицы и зюйдвестки и теперь сидят верхом на киле и крепко держатся за него, чтобы их не смыло волнами.

Криставер чувствует, что Ларс выкарабкался, и все-таки не может удержаться, чтобы не крикнуть:

— Ты тут, Ларс?

— Да, отец.

— Держись крепче!

— Хорошо, отец.

Одного человека не хватает. Но вот рядом с ботом высовывается морской сапог. Криставер хватает его и при этом едва не падает в воду. Он втаскивает на бот Канелеса Гомона, но юноша не шевелится; верно, он так ударился о бот, что лишился чувств…

Опрокинутый бот несло с головокружительной быстротой, то подбрасывая кверху, то швыряя в пропасть. Было весьма просто погибнуть в такую ночь и все знали это. Рыбаки, судорожно цеплялись за бот и кричали дико и жалобно:.

— Помогите! Спасите!

Каждая новая волна, низвергавшаяся на них, означала, может быть, смерть, и они невольно сгибались и втягивали голову в плечи, стараясь уменьшить силу удара. Они знали, что о спасении нечего и думать, и кричали от ужаса, кричали, как звери, над которыми занесен нож…

Внезапно Криставер сообразил, что их не так будет бросать, если он обрежет ванты[7]) с одной стороны, так, чтобы мачта., всплыла кверху.

— Держи его! — крикнул он Генрику Раббену, передавая ему Канелеса. Генрик схватил полумертвого товарища и принял его на свое попечение.

— Держи меня за сапоги! — приказал Криставер Арнту Осену. Молодой человек освободил одну руку и вцепился ею в ногу рулевого. Криставер вытащил из-за пояса нож и свесился с бота вниз головой. Через минуту он снова взбирался на киль, держа нож в зубах. Ванты были перерезаны, и в следующее мгновение мачта вынырнула из глубины.

_{Криставер вытащил из-за пояса нож и свесился с бота вниз головой…}

Однако на этот раз Криставер сделал крупную ошибку. Он подрезал ванты с защищенной от ветра стороны. Мачта всплыла со стороны ветра и сразмаху ринулась на бот. Кого она заденет, тому не сдобровать!..

Мачта гулко ударилась о бот. «Тюлень» окунулся в воду. Затем мачта отскочила назад, как бы для того, чтобы собраться с силами и подплыть на новой волне.

— Держите меня опять! — крикнул Криставер, еще раз вниз головой свесился с лодки и перерезал ванты с другой стороны. Теперь мачта плыла на свободе. Она снова стукнула бот, но никого не задела, потом отстала и исчезла в клокочущих волнах…

Опрокинутый бот шел теперь спокойнее. Пять рыбаков сидели на киле и держали шестого между собой. Только теперь они почувствовали, что мокры до костей, что зуб не попадает на зуб и что волны и ветер слепят им глаза…

XVII. Колченогий спаситель.

Рыбаки не знали, сколько времени их носило по волнам. Внезапно из темноты до них донесся крик. Они закричали в ответ, моля о помощи. При желтых вспышках молний они увидели бот, несшийся прямо на них на разорванных парусах. Спасение!.. Они закричали, как могут кричать только те, что молят о жизни.

Мимо них бешено промчался бот их товарища — Пера Сюцанса. Пер явно хотел спасти их; они увидели его на руле всего в нескольких метрах от себя; он глядел на них, кричал им что-то, но в такую непогоду его бот разбило бы в щепы, если бы он столкнулся с ними. Старик сообразил это и, спасая себя, промчался дальше. И обрекая товарищей на верную гибель, он обернулся, поглядел на них и невольно закричал. К его крику присоединилась и вся его артель, словно они все просили прощения, что спасают только себя. И на опрокинутом судне поняли их и ответили душераздирающим воплем. В следующую минуту волны и тьма скрыли бот Пера Сюцанса…

Все дальше и дальше уносило во тьму и бурю шестерых рыбаков на опрокинутом боте. Кацелес Гомон были все еще без сознания. Криставер держал его, но чувствовал, что долго так не могло продолжаться. У остальных было по две руки, чтобы держаться за киль, а у Криставера одна, к тому же Канелес тяжел. Отпустить его? Нет! Ну, тогда дать волнам смыть себя самого?..