Всемирный следопыт, 1928 № 10

В этом святилище, беспрерывно сменяя друг друга, жрецы совершали богослужение. Жертвенный огонь поддерживался молодыми послушниками, которые то-и-дело бросали на раскаленные угли благовонные травы. Сизые клубы фимиама висели в воздухе.

Пилигримы, посещавшие «святилище», приносили с собой огромные пучки благовонных трав для алтарей и жаровен: они бросали в жертвенные чаши щедрые дары — деньги и драгоценности…

Прошло три дня, прежде чем Джонни пришел в сознание. Он сильно исхудал и так ослаб, что с трудом открывал глаза. С возраставшим изумлением разглядывал Джонни монахов и жрецов, которые окружали его ложе.

На все его расспросы монахи отвечали упорным молчанием…

Однажды утром в комнату, где лежал Джонни, вошел седобородый жрец; его сопровождали другие жрецы и монахи.

Джонни с надеждой смотрел на старика, рассчитывая, наконец, узнать причину своего заключения. Жрец приблизился к выздоравливающему. Осмотрев руки Джонни, он приказал снять с них кандалы.

— Чего вы хотите от меня? — спросил Джонни слабым голосом. — Почему я закован?

Вместо ответа монахи занялись чтением молитв. Джонни пришел в негодование. Он попытался встать, но тут же упал на подушки.

— Я хочу, наконец, знать, где я и чего вы от меня хотите! — крикнул он.

От возбуждения у Джонни закружилась голова, и он упал в обморок…

Толпа жрецов и монахов удалилась в храм бога зверей.

Десять жрецов стояли полукругом перед статуей и громко молились. Мальчики-прислужники бросали в курильницы ароматные травы, и облака курений наполняли храм.

По знаку верховного жреца прислужники подбежали к восточной стене храма и потянули за висевшие вдоль нее длинные шнуры. Завеса на верхней части стены отодвинулась, и яркие солнечные лучи проникли в храм через огромные окна.

Со двора доносилось многоголосое монотонное пение. Били барабаны, и длинные рога издавали жалобные стоны.

Верховный жрец сделал несколько шагов и обратился к богу зверей, моля его изречь приговор над белым звероловом.

В голове буйвола, над глазами, находились маленькие сосуды. В них зажигались семена лишайников, и жрецы читали приговор по движению дыма. Вокруг глаз буйвола были расположены небольшие отверстия. Если дым поднимался кверху, — это означало, что с обвиняемым следует поступить снисходительно. Если же дым пробивался через отверстия и затуманивал глаза бога, — это возвещало, что преступник заслуживает самого строгого наказания.

Над головой буйвола показались легкие облачка дыма. Пение усилилось. Оно звучало, как завывание бури.

В голове зверя был спрятан монах, на обязанности которого лежало поддерживать священный «огонь судьбы». Монах этот, по имени Лати-Пан-Ку, ненавидел притеснителей-англичан и свою ненависть решил излить на Джонни, который нарушал законы пунди и лишал зверей свободы. Когда Лати-Пан-Ку увидел, что глаза бога не затуманиваются, он накрыл дым полой своей одежды, преградив ему таким образом путь вверх и направив к отверстиям вокруг глаз буйвола.

Блеск драгоценных огней померк, покрывшись тонкой дымкой… Верховный жрец поднял голову и испустил пронзительный крик.

Толпа, находившаяся во дворе храма, услышала крик и поняла, что приговор над обвиняемым произнесен. Молодые монахи и послушники принялись кружиться в исступленном танце, пока, обессилев, не упали на пол.

Верховный жрец торжественно произнес:

— Бог зверей изрек свой приговор… И зверолов должен получить заслуженную кару от самих зверей.

III. В таинственном заповеднике.　

Заповедник секты пунди лежал к северу от храма и занимал пространство в несколько тысяч десятин. Горы и долины, раскаленные джунгли и высохшие степи причудливо сменялись на его территории. В этом парке жили и размножались, не притесняемые человеком, животные всевозможных пород.

Много лет назад монахи густо обсадили границы участка деревьями и кустарниками. Разросшись, деревья окружили парк высокой стеной. Ни одно живое существо, кроме птиц, не могло проникнуть в заповедник или выбраться из него…

На высоких горных отрогах приютились высеченные из камня хижины, где жили отшельниками престарелые монахи. Раз в год их посещали молодые монахи из монастыря пунди, принося одежду, белье и рис. Вообще же отшельники питались плодами, травами и медом. Многие из монахов становились жертвами хищников, главным образом тигров, пантер, медведей и змей.

Когда отшельник чувствовал приближение смерти, он выходил из хижины, ложился на скалу и ждал своего последнего часа. Каждый из них имел при себе прирученных диких собак, представлявших верную стражу. В то время как хозяин лежал в ожидании смерти, собаки сидели вокруг него, отгоняя животных, пытавшихся к нему приблизиться. И только когда тление касалось трупа, собаки удалялись, уступая место коршунам. Жуки и муравьи заканчивали дело уничтожения трупа. Обычно сохранялся только череп.

В этот «звериный рай» бросали осужденных, деяния которых затуманивали очи бога зверей во время суда.