Всемирный следопыт, 1928 № 05

— Хорошо, — согласился Мэклин, — будь по вашему. Пускай будет половина на половину, если только окажется, что делить. А если не окажется, то уж надо будет убираться как можно подальше от Сиднея. Я вовсе не намерен за свои долги платить жизнью…

* * *

Через неделю были доставлены все нужные запасы. Получены ли они были за наличные или в кредит, Слэйну не удалось определить, но они были привезены накануне дня, намеченного для отъезда.

Шхуна Мэклина снялась с якоря, но никто и не подумал оглянуться назад. Мэклин стоял у руля, не произнося ни слова, глаза его блуждали по наветренной стороне судна. Слэйн, стоявший рядом с ним, сначала смотрел на залив, по направлению к городу, а затем обратил взоры к морю. Берег исчезал из виду, шхуна вышла за рейд.

Кроме них, на шхуне находились Джим и Сэм. Джим одноглазый вечно молчал, жуя свою жвачку табаку, постоянно с чем-либо возился и на все обращаемые к нему вопросы давал односложные ответы. Слэйн встречал и раньше такого типа людей, а потому Джим ему был понятен, но Сэм был для него явлением еще не разгаданным.

По виду он смахивал на обезьяну, возрастом был стар, но насколько стар — определить это было невозможно. Отличаясь невероятной говорливостью, он неумолчно трещал; голос у него был пискливый. Разговоры свои он вел на каком-то неведомом языке, но Мэклин все же кое-как понимал его. Мог он говорить и по-английски..

Слэйн был совершенно уверен в том, что он или никогда не вернется сюда, или вернется с карманами, набитыми золотом…

У наружных краев горы «Головы» и дальше за нею подул все более крепнувший, свежий ветер. Он натянул паруса «Акулы», и она, накренившись, легко рассекала голубую даль Тихого океана…

III. Самый пустынный берег в мире.

После восхода солнца жаркий ветер, дувший всю ночь под большими звездами юга, затих и сменился легким ветерком.

Поднимавшееся солнце наполнило воздух туманом. Образовалось широкое, словно газовое, кольцо мглы, в центре которого совершала свое продвижение «Акула», забирая на юго-запад под попутным ветром, скоростью в три узла.

Они приближались к месту, помеченному ими у себя на карте крошечным значком. Далеко-далеко позади остался Сидней, откуда они начали свое плаванье…

Цель уже была близка, от нее их отделяло лишь несколько миль.

Мэклин был у руля, Джим на передней части судна закидывал лот, а Слэйн стоял у перил штирборта, недалеко от Мэклина и смотрел на море, вглубь его чистой воды. Там колыхались морские травы, шевеля зелеными лопастями, порою так ярко окрашенными, и тянулись их длинные толстые стебли, мелькали медузы, кружась и сверкая при подъеме и, точно растворяясь, исчезали в глубине…

— Слушайте, — раздался голос Мэклина.

Издалека послышался поющий звук, доносившийся против ветра. Он то замирал, то снова раздавался…

— Чайки… мы идем прямо на берег. Смотрите — дым!

— Он поднимается, — кричал Джим с передней части судна. — Ветер переменил направление… Чайки взлетели с своих мест.

Да, они взлетели. Далеко впереди Слэйну было видно, как они летели к светлому небу. Солнце заблистало ярче и вот, точно открылась завеса, вдали показалась бледная линия — берег: песчаная отмель и странного вида маленькие нарядные холмики, точно горки какой-то страны эльфов[88]).

Когда они приблизились к берегу, Мэклин переменил положение руля и «Акула», преодолевая бриз[89]), скоростью в шесть узлов, взяла направление на юг.

Чайки перегонялись с судном, но часто ветер относил их назад, голос морской волны у берега слал свой привет плывущим, а карликовые холмики, как бы обмениваясь местами друг с другом, отходили к северу, отступая перед другими такими же горками.

На берегу не было признаков жизни, не было никаких следов человеческого существования…

Слэйн прошел вперед с биноклем, но, пробыв там около часа, быстро вернулся назад, взял, рулевое колесо от Мэклина и передал ему бинокль.

Мэклин приставил его к глазам.

Там, вдали, в направлении к югу, у самого края песчаного берега, где светлой полосой пенилось море, стояла скала, похожая по форме на высокий шпиц.

Это и был тот признак, о котором говорил матрос с «Белой Королевы» Слэйну, когда старался определить ему широту и долготу места их цели. Не более чем на милю южнее должны были лежать останки корабля, если только землетрясение или какой-нибудь невероятный шторм не смели их, а с ними вместе и то золото, которое они искали…

Мэклин некоторое время молчал, держа бинокль у глаз, а потом начал самым безумным образом хохотать, и так дергаться на месте, точно не мог устойчиво держаться на ногах, и, все еще не сводя глаз с открывшегося перед ним места, крикнул назад Слэйну:

— Это он! Это он! Клянусь чем хотите. Это он! Чорт побери вас всех, проклятые ветры. Дуйте же сильнее! Несите нас скорей вперед. Золото! Кучи золота! И все это можно будет забрать с собой!

_{— Золото! Кучи золота!.. — кричал Мэклин, хохоча как безумный.}

Он остановился, вытер лицо, и несколько мгновений стоял неподвижно с биноклем в руке…

— Возьмите себя в руки, — сказал Слэйн.