Всемирный следопыт, 1928 № 02

Рассматривая перья, Дятлов стоял лицом к лесу. Теперь он обернулся — и чуть не вскрикнул от изумления и неожиданности.

Туман совсем растаял. У самых ног Дятлова лежало небольшое круглое озеро. Деревья подымались прямо из воды.

_{Дятлов уже различал длинные, вытянутые вперед ноги птицы с растопыренными пальцами и темное туловище, по бокам которого медленно взмахивали громадные крылья… А у самых ног Дятлова оказалось небольшое круглое озеро…}　

«Не чудится ли? Не мираж ли это?.. Какой, к чорту, мираж в лесу!» — спохватился Дятлов, быстро отломил веточку от соседнего куста и кинул ее вниз.

Легкие круги пошли по воде.

С высокого дерева за озером беззвучно отделилась тень, медленно махая крыльями, повернулась в воздухе и скрылась за вершинами.

— Вот раззява, — обругал себя Дятлов. — Ведь тут их пара была!

В этот раз он ясно разглядел белую грудь и черную спину птицы. Она уже не казалась ему такой громадной, как в тумане.

«Она меньше журавля» — решил Дятлов. — Сделаю вот что: вернусь на стан, высплюсь, а к вечеру опять приду сюда. Они, верно, опять тут будут».

Солнце уже взошло. В лесу звонко пели зяблики.

Дятлов вспомнил, что вчера целый день шел на запад от деревни Хохряковой, где расположилась экспедиция, по направлению к большому озеру — Ковшезеро. До него отсюда, вероятно, ближе, чем до Хохряковой. На берегу Ковшезера есть деревня. Там можно нанять подводу и на ней вернуться в Хохрякову.

Дятлов повернулся спиной к солнцу и, весело напевая, пошел через лес по намеченному направлению. От вчерашней его усталости не осталось и следа. Пол-открытия в сумке! — и Дятлов веселыми ногами шагал через лес.

Только через час Дятлов начал испытывать странное ощущение: точно легкие облачка тумана налетали на него, на мгновение застилали глаза и снова бесследно исчезали. Но Дятлов не распускался, подтягивая себя и подгоняя дальше…

III. Бред и явь.

— …большой барин, — слышал Дятлов неторопливую старческую речь, — богатый и до гостей ласковый. Сойдутся к нему с соседних озерков-ламбушек водяные, — тут у них пир горой, пляска. А после усядутся за столы каменные и давай в картишки резаться. Лютая у них игра идет.

«Кто это бормочет! — думал Дятлов, открывая глаза. — И отчего так кости болят?»

Вставать не хотелось. Он опять закрыл глаза. И сразу опять забубнил дряхлый старческий голос:

— …Только с нашим-то куда уж мелкоте тягаться! Был еще в кое время лесного озера хозяин, так этот ему все свои деньги спустил. Стал на рыбу играть — и рыбу всю проиграл. Стал на воду — проиграл и воду.

А ну, говорит, получай, хозяин, и меня в придачу! Какой я без воды да без рыбы водяной! Стану, говорит, их у тебя отрабатывать. Проигрался тот водяной и стал нашему водяному отрабатывать.

«Прорыл ламбушкин водяной ход под землей, чтобы люди не увидели, и ходит к нашему долг оправдывать. Сохнет в те поры лесное озеро Ламбушка, а людям дивно: куда рыба, куда вода подевалась? Отработает свое — и назад…

«Да не сплю же я!» — понял вдруг Дятлов.

Порывисто поднялся он и разом сбросил с себя покрывавшую его с головой душную овчину.

Был ясный полдень. На песке перед Дятловым тлел грудок золотистых углей. Рядом, вытянув худые ноги в лаптях, сидел древний старик. Запрокинув ему на колени русую головеньку, лежал голубоглазый мальчишка. Набегая на песок, мерно плескались позади них волны большого озера.

_{Рядом с Дятловым сидел древний старик, держа на　коленях мальчика… Позади плескалось озеро.}

— Где я? Вы кто такие? — изумился Дятлов.

Старик повернулся к нему.

— Очнулся? Да ты не бойсь: рыбаки мы. Свалился ты, видать, с устатку в лесу, а мы, вишь, подобрали от греха.

— Что за озеро? — добивался Дятлов, смутно припоминая, что он куда-то шел, что стало ему дурно в пути, и вот, верно, он потерял сознание.

— Наше озеро, — сказал старик, — Ковшезеро называется. А ты откеда будешь?

— Мне в Хохрякову. Отвезти можете?

— Отчего не отвезти, отвезти можно, — согласился старик. — Бежи-ка, внучок, в избу, скажи мамке, пущай кобылу закладает.

Дятлов шарил глазами вокруг себя. Память вернулась к нему. Он искал корзинку с драгоценной своей добычей.

Корзинка стояла в стороне. Она была раскрыта. Мертвые птицы валялись на песке. Ветер далеко вокруг разнес бумажки, в которые они были завернуты!

— Перья! — воскликнул Дятлов. — Где мои перья?

Старик даже вздрогнул. Недоуменно посмотрел на взлохмаченного незнакомца, спокойно ответил.

— Черные-то? Да, вишь, внучок баловался, паруса на кораблики прилаживал.

Дятлов схватился за голову.

Старик еще внимательней на него поглядел, и, верно, окончательно убедившись, что перед ним слабоумный, ласково стал говорить;

— Да ты не горюй, мил-человек. У нас на деревне этаких черных перьев сколь хошь. Вороньи. Мы те наберем.

Дальше Дятлов не слышал. Он снова впал в забытье…

IV. Два открытия.