Всемирный следопыт, 1926 № 09

— Если уже совсем станет нечем дышать, — прибавил он, — то мы выпилим большое отверстие и будем вылезать в отделение машин по очереди, чтобы отдохнуть.

* * *

На четвертые сутки пришлось выпилить большое отверстие. Но выходить в машинное отделение на прогулку оказалось невозможным: хотя между грузом действительно оставалось много воздуха, но клетки с машинами стояли вплотную одна на другой и заполняли все пространство в этой части трюма. Иногда становилось почему-то особенно душно, и тогда я и Самми становились рядом у отверстия и поочередно высовывали в него голову. Вилльям Андерсон, который ухитрялся выносить испорченный воздух гораздо легче, по временам пробовал втаскивать нас за шиворот обратно. Один раз я не выдержал и раскричался:

— Да для кого вы здесь бережете машинный запах? Ведь мы все равно задохнемся, рано или поздно!..

— Как? — с удивлением заметил он. — У нас есть сухари, бисквиты, мясо в консервах, несколько бочек пресной воды, даже коньяк и пиво, — а вы сердитесь?

— Да я хочу выбраться отсюда! Я больше не в состоянии сидеть взаперти на дне Атлантического океана! Я, кажется, открою дверь и буду плавать вокруг «Аделаиды»!

— Глупости, дружище, — хладнокровно отвечал Вилльям Андерсон. — Во-первых, если вы хоть чуточку откроете дверь, то и вас и нас затопит в одну минуту; а во-вторых, зачем выдумывать лишнее: наверное случится что-нибудь такое, что спасет нас.

При его непоколебимой вере в удачу невозможно было спорить, и я замолчал.

Иногда Самми старался развлекаться, разглядывая в иллюминаторы подводное царство. К моему удивлению, сквозь воду можно было видеть очень далеко. Рыбы, большие и маленькие, морские коньки, медузы — то и дело шныряли вокруг нас. Самми пришло в голову, что если меч-рыба уткнется! носом в один из иллюминаторов, то пробьет стекло, — и тогда мы пропали. И он по временам, заставлял меня вскакивать с места, крича со своего обсервационного пункта:

— Плывет! Плывет!.. Ах, впрочем, нет: это дельфин. Вот опять!… Нет, нет — мимо.

* * *

Настала пятая ночь нашего заточения, и стало покачивать.

— Как хорошо! — с наслаждением заметил Вилльям Андерсон: — Ведь там, наверху, теперь и не весть что делается, а нас тут покачивает, как в колыбельке!.. И это хорошо еще, как доказательство, что мы не на самом дне: иначе вовсе бы не было качки!

Правильное покачивание продолжалось всю ночь и не прекратилось до следующего полудня. Когда в двенадцать часов мы садились завтракать, послышался вдруг отчаянный треск, через все судно пробежала страшная дрожь, что-то загрохотало, загудело… Все это продолжалось несколько секунд, но у меня, признаюсь, захватило дыхание.

— Мы сели на дно, — пробормотал я.

— Не может быть, — возразил Вилльям Андерсон: — тогда стало бы темнее, а мне кажется, что теперь…

— Небо! — крикнул в эту секунду Самми, закинув голову и поглядев в кормовые иллюминаторы.

Действительно, над нами синело небо, и солнце сверкало на морской наружной стороне окошечек, посылая сквозь них золотые лучи…

В ту же минуту «Аделаида» мягко наклонилась и приняла прежнее покатое положение: мы очутились на настоящем полу, хотя и слегка наклоненном. Самми и я бросились к иллюминаторам и отвинтили их… Хотя за минуту до этого нам казалось, что дышать в каюте еще возможно, но, когда в нее ворвалась свежая, чистая струя морского воздуха, мы только тогда поняли, в какой атмосфере жили последние дни!

Вилльям Андерсон высунул голову в окошечко и заявил радостно-торжественным тоном:

— «Аделаида» почти вся вынырнула! Можно открыть дверь на палубу.

Через три минуты дверь была открыта. Мы выбежали — и просияли счастьем, как будто были окончательно спасены: палуба была лишь чуть-чуть наклонна, меньше, чем тогда, когда капитан с командой и остальными пассажирами оставили судно.

Вилльям Андерсон приложил палец ко лбу, потом тряхнул головой и об'яснил нам, в чем дело.

— Это последняя качка спасла нас. Переборка между средним и носовым трюмом ослабла от толчков чугуна и не просто дала трещины, чего боялся капитан, а вся рухнула: чугун пролетел сквозь нее, потом через наполненную водой носовую часть — и грохнулся на дно океана! Таким образом, вес значительно убавился, и мы приняли почти приличное положение. Вот видите, я говорил, что случится что-нибудь хорошее и спасет нас! — заключил он торжественно.

* * *

Ну, остальное — коротко и ясно: через два дня нас заметило грузовое судно, шедшее к северу, и доставило обратно в Ульфорд. А там оказалось, что капитан и с ним все люди, промотавшись в море четыре дня, попали на пассажирский пароход, который согласился поискать и спасти нас. Искать-то они искали, но спасти — никак не могли, потому что мы в ту пору сидели под водой, на дне Атлантики.

В Малайских джунглях: Волшебная сеть. Приключения американского траппера Ч. Майера.