Всем парням, которых я любила

С тех пор как Марго уехала, я разговаривала с ней дважды, и один раз по видеочату вместе со всеми, столпившимися вокруг моего ноутбука. Я не успела ее расспросить обо всех интересных вещах – о приключениях и людях, с которыми она повстречалась. Я слышала, что британцы распивают абсент в пабах. Интересно, попробовала ли она его уже? Я отправляла Марго кучу писем по электронной почте, а в ответ получила всего лишь одно. Понимаю, она занята, но, по крайней мере, могла бы писать по письму в день. Может, я лежу мертвой в канале, а она даже это не узнает.

– И что она сказала? – спрашиваю я, нарезая морковь на мелкие кусочки.

– Она подумывает над тем, чтобы попробовать себя в шинти[21], – отвечает папа, вытирая с подбородка салатную заправку.

– А что такое шинти? – спрашивает меня Китти. Я пожимаю плечами.

– Это шотландский вид спорта, напоминающий хоккей на траве, – объясняет папа. – Он появился как своего рода безопасная тренировка на мечах в средневековой Шотландии.

Скучно. Прежде чем папа успевает рассказать нам еще что-то о средневековой Шотландии, я говорю:

– А давайте пошлем Гоу-Гоу посылку с гостинцами! То, что она не сможет достать там.

– Да! – радостно восклицает Китти.

– Что нам отправить? – спрашиваю я. – Пусть каждый внесет свою лепту.

Папа жует и постукивает пальцем по подбородку.

– Я пошлю ей жевательных витаминов, – произносит он. – И болеутоляющее. Думаю, она захватила с собой только маленький флакончик Адвила, а вы же знаете, как у нее иногда болит голова.

– Одобряю, – я указываю вилкой на Китти. – А что насчет тебя?

– У меня есть кое-что, что я хотела бы отправить, – говорит Китти. – Сбегать?

Мы с папой в недоумении поглядываем друг на друга и пожимаем плечами.

– Конечно.

Китти прибегает обратно с картинкой, на которой она нарисовала Марго. Гладящую собаку. Именно той породы, которую хочет Китти. Акита. Я вынуждена посмеяться.

Китти хмурится.

– Что тут смешного?

– Ничего, – говорю я.

– Как ты думаешь, она хорошая? – спрашивает меня Китти. – Можно ли ее повесить на стенку?

– Определенно, – отвечаю я.

– Нет, я хочу, чтобы ты хорошенько на нее посмотрела, – упорствует она. – Критично. Я могу нарисовать лучше. Марго нужна моя лучшая работа.

– Китти, она, безусловно, лучшая, – уверяю я. – Зачем мне врать-то?

Она вздыхает.

– Я просто не знаю, закончена ли она уже.

– Только художник знает это, – говорит папа и мудро кивает.

– А что ты думаешь о собаке? – спрашивает она у него. – Разве она не милая?

Папа забирает у меня рисунок и внимательно рассматривает его.

– Да, собачка, бесспорно, очень симпатичная.

– Я тоже азиатка, – произносит она. Китти садится на свое место и начинает кушать, сдерживая улыбку. Она выполнила свою основную задачу. Заложила положительные ассоциации о собаках в папину голову. Малышка никогда не отдыхает. Она всегда знает, как подступиться.

– Что еще войдет в посылку? – хочет знать Китти.

Я начинаю загибать пальцы:

– Тампоны, потому что не знаю, есть ли у них в Шотландии наш бренд, фланелевая пижама, толстые носки, герлскаутское печенье…

– Где ты собираешься достать герлскаутское печенье в это время года? – спрашивает папа.

– У меня припрятана коробочка с печеньем «Тин Минтс» в морозильнике, – отвечаю я.

Он бросает на меня обиженный взгляд.

– Припрятана от кого? – Печенье «Тин Минтс» – его любимое. Если они есть в доме, о нем можно забыть. Папа – пожиратель печенья.

Я загадочно пожимаю плечами.

– Я также пошлю Марго ее любимую шариковую ручку и… все.

– Не забудь ее коричневые ботинки, – напоминает мне папа. – Она попросила отправить ее коричневые ботинки на шнуровке.

– Неужели? – Я надеялась, Марго не заметит, что оставила их. – И когда она это сказала?

– Написала мне вчера по почте.

– Посмотрим, смогу ли я их найти.

Папа говорит:

– А разве ты их не носила на этой неделе?

В то же время Китти произносит:

– Они в твоем шкафу.

Я поднимаю руки.

– Хорошо, хорошо.

– Если соберете посылку сегодня вечером, то я могу завтра по дороге на работу забросить ее на почту, – предлагает папа.

Я отрицательно качаю головой.

– Хочу послать и шарф, который я вяжу, но боюсь, что не успею его связать. Может быть, через недельку или две?

Прихлебывая молоко, Китти машет рукой и советует:

– Да забудь ты уже про этот шарф. Вязание – это не твое.

Я открываю рот, чтобы возразить, но затем закрываю его. Возможно, она права. Если мы будем ждать, когда я довяжу шарф, чтобы отправить его с посылкой, Марго вероятно уже окончит колледж.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Мы отправим посылку без шарфа. Но это не значит, что я бросаю вязать. Буду продолжать пыхтеть над ним, и он будет готов к Рождеству в качестве подарка для тебя, Китти. – Я сладко улыбаюсь ей. – Он розовый. Твой любимый.

Глаза Китти от ужаса округляются.

– Или Марго. Ты также можешь подарить его Марго.