Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП)

У него ровно подстриженные песочного цвета волосы. Румяные щеки, точь-в-точь, как я помню. Они все еще обладают той здоровой свежестью, которая заставляет его выглядеть совсем юным. На нем хаки и голубая рубашка с синим свитером без воротника. Он выглядит серьезным, сосредоточенным, как будто настоящий делегат, а все это не притворство.

Честно говоря, он выглядит именно таким, каким я и представляла его во взрослом возрасте.

Джон держит для меня лист бумаги, пока делает пометки с опущенной головой. Я протягиваю за ней руку, мои пальцы смыкаются вокруг бумаги, а потом он поднимает глаза и застывает.

– Привет, – шепчу я. Мы оба все еще держимся за записку.

– Привет, – отвечает он. Джон моргает, а затем выпускает бумагу, и я спешу прочь, сердце бешено стучит в ушах. Слышу, как он окликает меня громким шепотом, но не замедляю шаг.

Я смотрю на листок. Его почерк аккуратный и четкий. Я доставляю его записку США, а затем, игнорируя Великобританию, которая машет мне запиской, выхожу из двойных дверей актового зала прямо под лучи полуденного солнца.

Я только что видела Джона Макларена. После всех этих лет я наконец-то его увидела. И он меня узнал. Он сразу же меня узнал.

Около обеда я получаю сообщение от Питера:

«Ты видела Макларена?»

Я печатаю в ответ «да», но затем стираю и пишу «нет». Не знаю, почему я это сделала. Возможно, я просто хочу сохранить это для себя, и быть счастливой, зная, что Джон меня помнит. Мне этого достаточно.

59

Всей семьей мы едем забрать Марго из аэропорта. Китти сделала плакат, который гласит: «Добро пожаловать домой, Гоу-гоу». Я высматриваю ее во все глаза, но, когда она выходит, я чуть ее не узнаю. У нее короткие волосы! Боб-каре! Замечая нас, Марго машет рукой. Китти бросает плакат и бежит к ней. Затем мы все обнимаемся, и у папы на глазах выступают слезы.

– Что думаешь? – спрашивает меня Марго, и я понимаю, что она имеет в виду свои волосы.

– Ты выглядишь старше, – вру я, и Марго сияет. Как ни странно, но благодаря этой прическе она выглядит даже моложе, однако я знала, что она не захочет это услышать.

По дороге домой Марго заставляет папу заехать в «Облака» за чизбургером, хотя и уверяет, что не голодна.

– Я так сильно по этому скучала, – говорит она, но откусывает всего несколько раз, а остальное доедает Китти.

***

Мне так натерпится показать Марго все наши печенья, но, когда я завожу ее в кухню и показываю все жестяные банки, она хмурится.

– Вы, ребята, приготовили рождественское изобилие печенья без меня?

Чувствую себя немного виноватой, но, если честно, я не думала, что Марго будет против. В смысле, Господи, она была в Шотландии и занималась куда более интересными вещами, чем выпекание печенья!

– Ну да. Пришлось. Завтра заканчивается учеба. Если бы мы подождали тебя, то не успели бы. Но мы оставили половину теста в морозилке, так что ты можешь помочь нам испечь остальное для соседей. – Я открываю большую голубую жестяную банку, чтобы она могла увидеть слои печенья, выложенные в ряды. Я горжусь тем, что они получились одинакового размера и высоты. – В этом году мы сделали несколько новых печений. Попробуй оранжевый «Кримсикл», он действительно вкусный.

Марго перебирает печенье и хмурится.

– Вы не испекли печенье из патоки?

– Не в этом году… Мы решили вместо него сделать оранжевое печенье «Кримсикл». – Марго выбирает одно, и я наблюдаю, как она откусывает. – Вкусно, правда?

Она кивает.

– Мм-хмм.

– Его выбрала Китти.

Марго смотрит в сторону гостиной.

– Когда вы, ребят, нарядили елку?

– Китти не могла дождаться, – отвечаю я. Звучит как оправдание, но это правда. Я стараюсь не казаться обороняющийся, добавляя: – Думаю, будет приятно наслаждаться деревом так долго, как только возможно.

– И когда же вы все-таки ее поставили?

Я медленно произношу:

– Пару недель назад… – Почему она в таком плохом настроении?

– Так давно. Она, вероятно, к Рождеству засохнет. – Марго подходит к елке и перевешивает деревянную сову на другую ветку.

– Я поливаю ее каждый день и добавляю «Спрайт», как учила нас бабушка.

Такое чувство, что мы ругаемся, а мы никогда не ссоримся.

Но затем Марго зевает и говорит:

– Меня очень утомил перелет. Думаю пойти вздремнуть.

Когда кого-то нет рядом долгое время, пусть даже самого близкого тебе человека, сначала ты бережешь все, что хотел бы ему рассказать. Стараешься уследить за всем происходящим в своей голове. Но это все равно, что пытаться удержать горсть песка: все крохотные песчинки выскальзывают из рук, и ты сжимаешь лишь воздух и гравий. Невозможно зафиксировать каждое мельчайшее событие, происходящее в твоей жизни.