Марианна заглянула ему прямо в глаза.
— Про то, и другое, и третье.
Тишина. Затем Себ улыбнулся, и это произвело на нее тот же волшебный эффект, что и десять лет назад. Почему так получается? Другие мужчины тоже улыбались ей, но ни от одной улыбки ей не хотелось летать.
Марианна скрестила руки на груди.
— Я не поклонилась.
— Что, прости?
— Когда здоровалась. Я не сделала реверанс.
В его глазах запрыгали веселые бесенята.
— Я думаю, мы можем обойтись без формальностей, — рассмеялся Себ. — Тем более наедине.
— Но я и на людях этого не сделала, — сказала она, раздраженная его смехом. — Скажи, ты знал, что именно я приеду сегодня с профессором?
— Да.
Ей безумно хотелось спросить, что он думает о ее появлении. Находит ли он эту ситуацию такой же неловкой, как и она? Но трудно задавать ему такие личные вопросы, когда он ведет себя с ней как незнакомец.
— Питер не мог точно вспомнить, произносил он мое имя или нет…
— Произносил.
Марианне было приятно слышать, что он заранее знал, кого приглашал.
— Ты удивился?
— Очень.
Марианна смотрела в его до боли знакомые глаза и буквально тонула в их бездонной глубине.
— Я подозревал, что есть возможность увидеть тебя на конференции. Но что профессор Блэквелл откажется поехать в Андоварию без тебя… — Себ улыбнулся, — этого я предугадать никак не мог. Он очень уважает твое мнение. Ты молодец, раз добилась таких результатов в двадцать восемь лет.
Себ помнит ее возраст! Он не забыл о пятнадцати месяцах разницы между ними.
Он стоял так близко, что Марианна могла коснуться его рукой. Ей даже стало тяжело дышать.
— Так что ты думаешь об этом?
Марианна моргнула, пытаясь сдержать подступившие слезы.
— О чем?
— О поездке в Андоварию. У тебя есть муж, который бы держал тебя в Англии? Семья?
— У меня нет мужа.
— Парень?
А вот это не его дело. Марианна нахмурилась.
— Андовария не так далеко, — проговорила она. — Если профессор примет твое приглашение, я поеду с ним. Это отличная возможность для карьерного роста.
— Для тебя это важно?
— Конечно. Работа — это моя жизнь.
— Как думаешь, какие планы у профессора? — спросил Себ. — Когда он намерен выехать?
Марианна покачала головой.
— Он даст тебе знать, как только будет готов.
— А у тебя нет предпочтений?
Марианна отлично понимала, что это вопрос с подвохом. Она опустила глаза, делая вид, что рассматривает свое платье.
— Это не имеет значения.
— Марианна…
— Не надо! — Она резко отвернулась от него.
— Нам нужно поговорить.
— Не здесь, это неподходящее место.
— Другого выбора у нас нет, — усмехнулся Себ. — Сомневаюсь, что доктор и профессор скучают без нас. — Он увидел, как она слегка кивнула головой. — И тут нас никто не услышит.
Секунду Марианна не двигалась, будто решала, что ей делать. Себ терпеливо ждал, гадая, уйдет она или все же останется.
— Думаю, это действительно важно, — наконец сказала девушка и повернулась к нему.
Она опять вздрогнула и обвила себя руками. Ему было больно видеть ее такой напряженной. Он помнил совсем другое выражение в ее прекрасных глазах.
— Что ты хочешь мне сказать? — спросила Марианна и снова поежилась.
— Ты замерзла. Давай я дам тебе свой смокинг.
В ее глазах мелькнула злость.
— Как мило с вашей стороны предложить это, ваша светлость.
Ему хватило секунды, чтобы понять, что именно она вспомнила. Их прогулку в парке. Дождь. Поцелуй. Она выглядела сногсшибательно в его свитере, который можно было несколько раз обмотать вокруг нее.
Сейчас все было по-другому. В те дни он был свободен так, как никогда уже не был свободен после. Ни охраны, ни обязательств. Только он и она.
Себ отвел глаза и подозвал лакея.
— Принеси доктору Чемберс что-нибудь потеплее, хорошо?
— Слушаюсь, сэр.
— И захвати бутылочку сухого белого вина и два бокала.
Лакей кивнул и оставил их.
— Присядем? — предложил Себ.
Марианна засомневалась, но все же села, устремив взор на открывающийся вид.
Себ сел напротив, гадая, с чего ему начать.
Раньше он отлично умел владеть собой. По крайней мере, ему так казалось.
Каким-то образом принцу удалось убедить себя забыть о Марианне. Теперь, спустя десять лет, было странно, что он, всю жизнь старавшийся поступать правильно, так серьезно ошибся.
Что она тогда чувствовала? Думала ли о нем как о предателе и лгуне?
Но, тем не менее, она не обратилась со своей историей в прессу. Не продала фотографии, которые, должно быть, остались у нее после их совместного отдыха. Не было такого журналиста, который не мечтал бы их заполучить. Она могла бы заработать не одну тысячу на этом.
Марианна была слишком воспитанна, чтобы поступить так.
— Как поживает Ник?
Вопрос Марианны удивил Себа. Он посмотрел в ее глаза и понял, что она совсем не хотела спрашивать о Нике, не хотела вообще начинать разговор, но скорее провалится под землю, чем даст ему это понять.
— Вы еще общаетесь? — продолжила Марианна, не дождавшись ответа. — Или он был твоим охранником, но ты снова забыл об этом рассказать? Он изо всех сил старался держать тебя подальше от меня, так ведь?
Себ откашлялся, пытаясь выиграть время, чтобы найти нужные слова.