Всем глупышкам посвящается (СИ)

-Нормально, - с улыбкой говорила Катя, - теперь куча незнакомых американцев видели меня.

-Считай, что вы познакомились, - забавлялись мы.

Так и пошло с тех пор, что он всегда интересовался о них, передавал приветы и поздравления. Стал нам как родной. Он остался дома у Стивена тогда. Много еще всякого показывал мне. Вот их собака, а вот его девушка, совсем не умеет готовить макароны. Болтали, болтали, и тут его фото с подписью: «Я люблю». До некоторого времени, это было мое любимое фото. Он на нем такой милый, куда больше обычного. Едва ли не на ребенка похож.

-Я тоже.

-Мы же скоро встретимся?

-Не знаю.

-А я бы хотел.

-Знаю.

-А ты нет?

-Хотела бы.

-Так почему ты еще не здесь?

-А ты почему еще не здесь?

-В Украине?

-Да.

-Ха-ха, смешная.

-Ну и не говори тогда мне.

-Ладно, извини.

Промолчала.

-Спать хочешь?

-Хочу. Но не хочу тебя оставлять.

-Это ничего, малышка, иди. Я же еще буду писать, ты знаешь.

-Знаю.

Собственно, ночью и происходило самое интересное. Часовые пояса – занимательная вещь, дарит человеку дивного рода мгновения. Миги, когда в любой промежуток времени, даже самый темный, мрачный и одинокий ты можешь обратиться к другу на том конце Земли. А у него солнце, день в разгаре, дела. И сердце у вас двоих тает. Ты не можешь видеть его, но на то дана речь и воображение.

Каждую ночь, каждую, он оставлял мне весточку. И каждую ночь я просыпалась за ней. Волшебным образом, почти в одно и то же время. Я не пропускала ни одной из них. И почему-то, именно в свои вечерние часы, когда у меня самой только через несколько часов ранее утро, у него получались самые красивые и трогательные сообщения. Я думала, может это от тоски. Мы ведь общались все время, без перерыва. Не обходили без рассказа друг другу ни одно событие дня. Но подкрадывалось время, когда он или я пропадали, уходили в царство Морфея. Я редко докучала ему тогда, давала выспаться. А самой не спалось. И как тут спать, когда Джек мог присылал от двух до двадцати сообщений, а потом, стоит ответить ему, как он ругает тебя и шлет обратно к подушке в обнимку.

Я пытаюсь подобрать нужное слово для описи всего того, что он говорил мне в ночные часы. Джек был таким осторожным, милым в своих словах, таким обаятельным. Во все остальное время могло казаться, что его словарный запас беден, но только не ночью. Когда речь шла о чувствах, его чувствах, все выходило у этого австрало -американца лучше, краше, по-настоящему. Тогда он не врал и был чрезвычайно открыт. Он любил меня, и я с головой отдала этому его чувству все. Я влюбилась не потому, что тянулась к нему, но потому что он всегда тянулся ко мне. Похоже на ролики. Ненавижу кататься на роликах, они мне не нравятся. Можно упасть, расшибить себе все, не остановишься нормально, не подымишься потом. Но как попробуешь один раз – привыкание надолго. А потом эти ролики ломаются, колесики куда-то деваются, пачкаются. Глянь, а на дворе уже зима. Ну и куда ты, дура, идешь со своими роликами? Все, не сезон. А так хотелось еще покататься…

«Ты ушла уже спать, наверное, кроха моя. Жаль, что так рано. Знаешь, мы остановились тут у Джо, друга моего друга. Странный он тип, держу наготове водяной пистолет. Ты думаешь, нам тут весело? Нет, нет, тут хуже некуда. Моя машина сломалась, и завтра весь день мы с Томом будем ее чинить. Но тебе, я думаю, вряд ли интересно. Спи крепко».

«Прошло уже двадцать две минуты. Обычно ты встаешь в четыре часа. По моим подсчетам, у вас уже без четверти четыре, а значит, совсем скоро ты приоткроешь свои сонные, уставшие глаза и увидишь мои сообщения. Принцесса будет в ответ присылать мне милые, смущенные смайлики и ответки. Как же это долго – пятнадцать минут».

«Джо накормил нас пиццей. Представь себе, он приготовил ее сам! Как думаешь, он держит в подвале поросят на убой? Мне кажется, держит. Нас тут четверо, включая мою кузину, и всех изрядно тошнит. Повар из него так себе! Я знаю, что это глупо, но я тут подумал, кстати, что умри я сегодня, ты бы спала, и даже ничего не узнала бы, и попросил всех, чтобы они, в случае моих конвульсий, обязательно написали тебе прощальное сообщение. Я даже набросал его на салфетке, чтобы они ничего не напутали. Ведь откуда им знать, какая ты и какие сообщения ты любишь получать от почти умершего парня. А я бы знал. В Украине десять минут пятого. Где же моя любимая?»