Всем глупышкам посвящается (СИ)

Теперь понятно, почему он так не хотел делать это сам. Слишком больно. Хорошо, что шла не в школу, а в универ – никто и не заметил моего опоздания, хотя мы проболтали пол пары. Я вылетела из дома без наушников, без тетрадок, только ручку потом нашла в кармане. Я шла по улице, уже немного успокоившись и видела этот мир. Впервые видела этот мир таким прекрасным. Мне никогда не было так хорошо просто идти по улице, под солнцем, видя эти лица, полностью погруженные в свои дела. Шла и все перекручивала это утро у себя в голове. Улыбка не сходила с моих губ. Я смотрела на небо, такое ясное и какая-то безумная радость ликовала у меня внутри. В голове было столько вопросов, и еще больше моментов. Я навсегда сохранила эти картинки его улыбки, его поз, его фраз. А на одной из улиц перед глазами промелькнула одна из них, очень отчетливо: «Приедешь сюда, тогда и покажу тебе, как безумна бывает любовь». И он покраснел, заулыбался. Такой красивый, такой мой. Эта секунда и была тем лучшим мигом. Это и была та секунда, когда очень хочется умереть, потому что лучше уже быть не может, а отпускать это чувство выше твоих сил. «Умереть от счастья» - я теперь знаю, что это такое.

Но при многогранности своей, жизнь не способна удерживать миг. Обыденность временами вновь и вновь возвращалась. Со мной никого не было, и в тоже время, Джек был всегда. В этом и состояла вся прелесть наших отношений – их не было. При этом, Джек настолько прочно укоренился в нашей «every day routine», что представить себе хоть день без него стало невозможным.

Каждый день в школе проходил в воспоминаниях о ночи. Я приходила туда бледная, с синюшными веками, без намека на макияж. Часто забывала контролировать, в чем я вышла из дома, об уроках и речи не шло. Беру свой старенький блокнот и все рисую, рисую, все думаю. И у всех вокруг тоже кипела жизнь. Мне навилось слушать рассказы своих друзей об их новостях, их симпатиях, их печали. Они в ответ всегда слушали меня, и нам было более чем хорошо в те времена. И знаете что? Все, кого они любили, даже если состояли в отношениях, не были рядом почти никогда. Это все были моменты, случайные встречи, детские интриги. Всей жизни мы не знали, но считали себя умнее многих. Были самыми счастливыми в ту пору. Видите, ничего не было, а мы радовались, все появилось – и мы разочаровались. Я думаю, как я бы радовалась, будь у меня свое чадо и сумей я следить за его этим цветочным периодом, тогда и я смогла бы украдкой возвращаться туда.

Я могла бы вспомнить каждый из тех дней в школе. Иногда я делала фотографии Джеку, часто с друзьями. Он любил их больше других. «Это позволяет увидеть, как проходит твоя обычная жизнь, в мелочах. Я как будто могу быть рядом». Этот парень удивлялся многому и сам удивлял. Он сам постоянно показывал мне все, что окружало его, все крохотные детали, составляющие его мир, который был так обыден ему и так чужд мне.

Джек любит большие сэндвичи и почти всю вредную еду, он знает о всех закусочных, находящихся по близости, ездит часто в одни и те же места. Одно из его любимых – «Jimmy Johns». Он редко есть в одиночестве, с ним почти всегда кто-нибудь из родных или друзей. А друзей у Джека немного. Его лучшего друга зовут Стивен, они часто бывали вместе. И был там еще парень Том, мы как-то даже говорили, кажется. И все они были похожи на него самого. Один раз они все ездили по городу, не помню в писках чего. Тогда в машине сидело человек пять-шесть. Джек прислал мне фото. На нем он сам, за рулем Стивен, на заднем сидении Том и еще двое. Причем эти двое выглядели довольно жутко: двое громил, такие же рыжие, как Джек, в кожаных куртках, косынках и все в заклепках. Зато улыбаются в лучши американских традициях – весьма добродушно.

-Твои друзья?

-Приятели.

-Передавай привет!

-Ну, уж нет, стану я тебя с ними делить. А вот они тебе передают

-Те двое похожи на байкеров.

-У них есть байки.

-Крутые парни

-Еще какие! С ними не страшно по улице ночью ходить.

-Только не в темном районе Нью-Йорка.

-Ха-ха. Там тебя уже ничто не спасет…

И так постоянно. Потом я ему кину нас всех, чаще всего, с девочками.

-Ухты! А это кто? А это? А тут кажется…

Он знал всех моих друзей. И узнавал всех постепенно. Где-то после недели знакомства ко мне пришли Света с Катей. И тут понеслась уже их история дружбы, зарожденная через мой телефон. Мы общались в тот вечер исключительно в режиме фото и видео.

-Посмотри, кто ко мне пришел.

-И кто же это?

-Кейт, Света – знакомься.

-Привет.

И мы ему втроем: «Привет, Джек».

-Кто из них кто?

-Та, что с более темными волосами – Кейт.

-Мм, интересно.

Они сидели в столовой тогда, с ними был еще один мальчик. Его я больше не видела, но хорошо запомнила, ибо тот стал объектом симпатии моих подруг. И мы стали дурачиться от души. Они запели – мы запели в ответ. Мы отстучали мелодию стаканом, они в растерянности потоптались ладонями по столу. У них были стэйки – у нас чипсы и кола. У них машина и колледж – у нас одна моя комната. Они смеялись – мы смеялись тоже.