Вселенский расконвой

На экране выступал президент. Солидный и респектабельный, красивый до невозможности, а дело происходило на ужине, званом, с размахом задвинутом в его честь. Сочились тягуче слащавые фразы, сиял кубаббарой зиц-маршальский мундир, по недосмотру операторов в кадре и крупным планом оказался стол: тринопля столбом, ханумак рекой, зернистая икра карпа Ре – горой. С блинчиками… Гарант вещал, говорил об успехах, манил в далекое, но счастливое завтра и, конечно же, грозил. Всем этим тварям с Кассиопеи, негодяям с Альфы Центавра, прохвостам с Дзэта Проксимы и сволочам с Альдебарана. Ну и, естественно, печенам, от которых, видит бог, скоро и мокрого места не останется. В общем, с чувством дирижировал кубаббаровой вилочкой, исходил на посулы, хвалился, грозил – словом, вел себя как обыкновенный, выбранный народом на все сроки президент. Ничего странного тут не было, нормальное политическое охмурительное действо. Странное же было совсем в другом: действие это здорово не нравилось Бродову. Ведь патентованный же боец, как-никак фундамент, надежа и опора, взращенный в духе преданности и любви по отношению к дражайшему отечеству. Зомбировали его, зомбировали, подвергали жесткому программированию, промывали мозги, промывали, а тут, оказывается, такое. Президент империи на фоне праздничного стола, вербально онанирующий, ему не нравится! Да рассказать кому – никто не поверит. Чтобы плоть от плоти своей… А Бродов никому и не рассказывал, все свое носил с собой молча. Потому как не хотел ни в конвертер, ни на перепрограммирование, ни на вивисекторный, служащий для блага науки стол. А про себя решил стопудово – рвать когти. На первом же задании. Куда угодно. Хоть к этим гнидам с Альдебарана, хоть к этим тварям с Альфы Центавра, хоть к негодяям печенам. Эх, конечно, лучше всего было бы рвануть на Вегу, к местным гуманоидам – по слухам, там у них тепло, сытно и бабы ласковые и добрые. Хотя ладно, чего там гадать, как говорится, будет день, будет и пища. Да, да, посмотрим, чем сейчас воздаст от щедрот своих благодарное любимое отечество.

Так, основательно подсев на измену, ехал Бродов в столицу империи, мрачно пялил очи на экран, а поезд мчался под отчужденной, пострадавшей от мерзавцев с Веги зоной – выжженные поля, оплавленные камни, высохшие, в трещинах, русла рек. Бр-р-р-р…

Наконец прибыли на седьмой, опоясывающий столицу Оборонный уровень. Поезд встал, двери открылись, и все, дружно поднявшись, подались на перрон – дальше ехать было нельзя, не положено по уставу, своих младших командиров родина держала на дистанции. Да, впрочем, и здесь, в центре периферии, тоже было совсем неплохо – никакой радиации, синтетическая трава, плевать, что засыхающие, зато настоящие деревья. Висели в небе искусственные облака, светились окна лабазов и обжорок, от пестроты названий и сполохов витрин выкручивались шеи и разбегались глаза.

Таверна «Альтаир». Натуральные обеды, как у мамы.

Диетическая ресторация «Мягкая посадка».

Клуб по интересам «Орион». Гамма-структурированный пролонгированный оргазм. Вульвокоррекция. Сексуалоадаптация. Наши цены, девочки и мальчики не кусаются.

Да, здесь было где развлечься, активно отдохнуть, качественно расслабиться и душой, и телом. Были бы только деньги. Однако деньги Бродову, как младшему начальнику, были не положены, и поэтому он сразу взял курс на север Периметра, подальше от праздной сутолоки роскошных центральных улиц. Прошел Госбанк, казармы стражи, спецуправление, тюрьму и, повернув налево, к рынку, остановился у внушительного, напоминающего субдредноут модуля. Это был Особый Рекреационный Центр Министерства Безопасности и Нападения для младшего командного звена, на антенне его гордо реял национальный стяг, а на фасаде красовался национальный же победоносный герб. Дверь была запоминающейся, бронированной и массивной и, видимо на страх всем супостатам, оборудованной бойницами для ведения огня. Приближаться, подниматься на крыльцо и уж тем паче проситься внутрь как-то совершенно не хотелось. Однако Бродов не дрогнул, подошел, встал под всевидящие лучи опознавателей.

– Здравия желаем, – ГЭВН признала его, беззвучно отворила дверь. – Прошу.

– Здравия желаем, – ответил Бродов, вошел и оказался перед второй дверью, в тамбуре, перед экраном лазерного сканера. Первая дверь закрылась, резко наступила тишина, мощно заурчала, заворочалась филиграннейшая идентификационная аппаратура. Затем радостно вспыхнул свет, открылась вторая дверь, и электронный голос возвестил:

– Добро пожаловать, номер зэт-восьмой, вас приветствует главная ГЭВН Особого Рекреационного Центра Министерства безопасности и нападения. Пожалуйста, введите ваш увольнительный жетон в инициирующий модуль досуга органайзера.

– Внимание и повиновение, – Бродов вставил, что-то щелкнуло, ГЭВН определилась, по какой программе ублажать клиента. По минимуму или по максимуму.

– Номер зэт-восемь, пожалуйста, сюда, – сразу кликнули Бродова в столовую, где уже наслаждались жизнью пара-тройка счастливцев. – Ваша ячейка дельта сорок пять. Приятного аппетита.