Всего три дня

Оркестр смолк, а Степан так и не разобрался в своем состоянии. И, проводив девушку, он стоял в стороне, не спускал с нее глаз, ожидая, когда снова зазвучит музыка. Но в третий раз он не успел к ней подойти — его перехватил какой-то парень с длинными, до плеч, нечесаными волосами и в цветастой рубашке, заправленной в джинсы с заклепками на карманах.

— Наружность, солдат, всегда обманчива, — в нос, философски глубокомысленно изрек парень, придержав Новоселова за рукав. — Гулящая она. С моим корешем. — И кивнул на верзилу, уже танцующего с Ольгой шейк. — В общем, не липни, отвали от Ольги. Не для тебя, чистенького, она. Разумеешь?

— Мне-то что? — пожал плечами Новоселов, неприятно пораженный словами волосатика. Но поверить этому нагловатому и хриплому голосу не мог. И помимо своей воли произнес просительно, чуть ли не моляще, отчего самому стало противно. — Танцевать-то с ней можно?

— Хоть сто пудов! — осклабился парень. — Эт пожалуйста. — И подмигнул: — Хочешь, устрою?

— А ну-ка, чеши отсюда! — разозлился Новоселов, наконец-то вырвавшись из непонятного расслабленного состояния. — Я тебе устрою!

— Что случилось? — подскочил Ляпунов. — Иди, парень, подстригись, тоже мне хиппи! А ты, Степа, что с местным населением конфликтуешь?

— Была бы честь предложена, — независимо сказал волосатый, отходя от солдат. — Гляди, я тебя предупредил! Праведник!

— Хулиган! — весело парировал Ляпунов вдогонку. — Чешись чаще, голову мой и брюки новые купи, смотреть на тебя тошно! Чего он от тебя хотел, Степа?

— Потом расскажу, — бросил ему Новоселов.

Теперь он был уже самим собой, без этой размягченности, которая заставила его слушать волосатика. Новоселов решительно направился к Ольге и пригласил ее на следующий танец.

— Ого, да вы делаете успехи! — заметила она, то ли чтобы подбодрить его, то ли потому, что он и в самом доле танцевал увереннее.

— А мы тут о вас беседовали с каким-то «хиппи», — небрежно сказал Степан, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

— С Женькой, наверное? — Ольга выдержала его взгляд, ответила спокойно: — Охранники мои. Он да длинный Генка. Прохода не дают, обхаживают.

— Типы они!

— Может быть. Зато с ними не скучно. Женька на гитаре классно играет…

— А Генка песенки поет? Да? — подхватил Новоселов.

— Что за тон допроса? — строго спросила Ольга, и глаза ее сузились. — Еще чего не хватало!

— Можно я вас домой провожу? — вместо ответа спросил Новоселов. И снова на его лице было такое просительное выражение, что взгляд ее потеплел.

— Странный вы какой-то. Проводите, если не боитесь моей охраны.

В темном переулке недалеко от Ольгиного общежития их встретили двое — тот «хиппи» и верзила.

— Эх, не послушался ты меня, солдатик! А зря, — точно и вправду сожалея, сказал волосатик. — Придется тебя бить. Отойди-ка, Ольга. Дай нам с «женихом» твоим потолковать.

— Ребята, вы что?! — испуганно вскрикнула она.

— Не лезь, — лениво ответил Женька. — Я тебя предупредил, солдат, чтобы ты от медички отвалил? Вот слышь: предупредил! А теперь пусть не обижается! А! Получай!..

Новоселов предугадал его удар и прямым в челюсть уложил в нокаут. Кинувшегося на подмогу верзилу пришлось осаживать ударом в солнечное сплетение. Тот словно сломался пополам и осел на землю.

— Ловко ты их! — Ольга звонко рассмеялась. — Так им и надо. Храбрецы — двое на одного. Ладно, бывай! Потренируйся к следующим танцам! — крикнула она Новоселову, отбежав на несколько шагов.

Но следующие танцы были не скоро. Через два дня Новоселова вызвал к себе майор Трошин, оставшийся за командира дивизиона. В его кабинете тихими ангелами сидели Ольгины «охранники».

— Вот жалуются на вас рабочие депо — драку, говорят, затеяли в общественном месте. Как же так, товарищ гвардии ефрейтор?

— Ну, дают! — изумился Новоселов. — Переулок общественным местом стал. Это кто же, я драку затеял? — спросил он у жалобщиков, одетых по случаю поприличнее и поскромнее. — Хороши! А может, вы?!

— А что нам оставалось делать? — сказал волосатый. — Ты к его вот жене пристаешь. Мы тебя тихо-мирно предупредили — не слушаешь. Решили припугнуть, а ты — кулаками. Что, не так? Вон челюстью жевать не могу. А мы тебе хоть синяк поставили?

— Что-о? Какая еще жена?!

— Вот видите, товарищ майор, какой он? А как выпьет…

— Ах, я еще и выпивши был? — возмутился Новоселов. — Товарищ гвардии майор…

— Ладно, понял я все, — остановил их майор Трошин. — Обе стороны, как вижу, хороши. Извинитесь-ка друг перед другом, и будем считать инцидент исчерпанным. А с Новоселовым у нас будет особый разговор.

Извиняться Новоселов не стал. Парни ушли восвояси, получив заверения, что он будет строго наказан. Во взглядах, которыми обменялись с ним жалобщики, Новоселов поймал откровенное злорадство.

— Да, те еще ребятки, чувствуется! — сказал майор Трошин, когда за ними захлопнулась дверь кабинета. — Только вас, Новоселов, это не оправдывает. Ни при каких обстоятельствах не стоило связываться.

— А я с ними и не связывался. Они сами прицепились. Что я, Христос какой, чтобы себя под удары подставлять! — возразил Новоселов.