Всего три дня

Надо, конечно. Но как объяснить дочке, что иногда это трудно сделать? Когда вдруг наваливается тоска, от которой себе места не находишь. Вот и пытаешься тогда хоть немного приглушить ее горьким дымом сигареты.

Ложась спать, я вновь чувствую на себе пристальный взгляд дочери. Я ловлю в нем совсем уж взрослую, все понимающую грусть, и к сердцу подступает боль. Гашу поспешно свет, но очень долго не могу успокоиться и заснуть. Лежу в тишине и курю, опять позабыв о данном слове. Что же делать, если вновь нахлынула тоска?

Днем-то, на боевом дежурстве, на людях, еще ничего — можно держаться. А ночью? В темноте ведь фотографии не оживают. И пропадает иллюзия, что дочь всегда рядом со мной. Везде — в кухне, комнате и прихожей. Встает со мной, провожает и встречает: позови — и она подойдет.

Будто бы ее и не увезла навсегда женщина, портрету которой никогда не найдется места на стене рядом с пятью оставшимися мне фотографиями дочери.