Всего одна ночь

Сван впервые ухмыльнулся, он ждал вопроса.

— Я закончил Московский институт стали и сплавов, — сказал он. — В те времена СССР поддерживал демократические режимы в Африке, нас хорошо учили, делали ощутимые финансовые вливания в экономику. Теперь, похоже, на первые роли выходит Америка, Соединенные Штаты, а там никогда не терпели цветных.

— Ладно, полковник, — согласился Качалин, — я научу вашего парня, если он такой способный. Но сперва пошлите ко мне врача, у меня что-то с ногой и стекло застряло в щеке.

— Врач сейчас придет, — пообещал Сван и, потеряв интерес к пленнику, вернулся к своим делам.

Антона отнесли в палатку, где ему теперь предстояло жить, приставили молчаливого часового. Пришел врач, бегло осмотрел пациента, вынул осколки стекла из раны на лице и вправил вывихнутую ногу. За все время он не проронил ни слова и так же молча удалился.

Вечером принесли ужин. В мелкой плошке среди трех фасолин плавали белые корешки и что-то странное, похожее на дождевых червей. От рыболовной насадки Антон отказался, отдав чашку часовому, вылизавшему ее до блеска, а сам закусил тонкой пресной лепешкой из муки грубого помола.

Опасаясь живности, которую могли оставить прежние обитатели палатки, Антон даже не прикоснулся к брошенному ему одеялу. Улегся на земле, постелив под себя куртку. Он лежал на спине, закрыв локтем веки, чувствуя тупую боль в ноге, слыша, как шумно вздыхает, ворочаясь снаружи, приставленный часовой. В гудящей голове роились беспокойные мысли: как все-таки выбраться из вонючего дерьма, в котором он оказался? Удастся ли использовать геликоптер полковника Свана для побега? Качалин повернулся набок, зевнул и не заметил, как его сморил сон.

Разбудили Антона возбужденные голоса. Он не понимал местного говора, зато безошибочно определил своего охранника. Тот с кем-то страстно спорил.

Антон сел, пошевелила ногой. Она еще побаливала, но исправно гнулась в суставе. Антон поднялся, осторожно перенес вес на ступню. Ничего, терпимо. Лагерный эскулап сделал работу на совесть. Тоже, небось, московский институт заканчивал...

Качалин, откинув полог, вышел из палатки и зажмурился от яркого света. Солнце уже поднялось над лесом. В паре шагов от него сутулилась спина часового, а человек, которого не пускал охранник, стоял лицом к Качалину. Это был «брат» команданте, Нкваме. Антон остолбенело уставился на него.

Нкваме, заметив пилота, поприветствовал Качалина кивком, будто они были закадычными приятелями. Его неожиданное дружелюбие было тем более поразительным, что Антон не забыл недавней стычки и не сомневался: этот парень тоже все отлично помнит. Так что же привело его сюда? Почему он болтается среди повстанцев? Нкваме отметил замешательство пленника. Было видно, остался доволен произведенным эффектом.

Вдвоем с часовым они отвели Качалина к полковнику.

— Научишь этого парня летать, — бросил Сван, ткнув Нкваме пальцем в живот. Тот засмеялся, будто боялся щекотки. — Он самый способный.

Антон резко вскинулся, чем вызвал мгновенную реакцию часового — солдат поднял ствол автомата и направил на летчика.

— В чем дело? — выжидающе насторожился Сван, вприщур разглядывая Антона.

— Я встречал этого парня в лагере правительственных войск! — резко ответил Качалин. — Что он здесь делает?

Сван хмуро переглянулся с Нкваме, перекинулся парой фраз и снизошел до объяснений:

— Пускай вас это не беспокоит, — произнес он спокойно. — Команданте мой близкий родственник, а Нкваме его брат. Он у меня в гостях.

Качалин уныло промолчал: хрен вас тут разберет. То воюете, то в гости ходите. Зачем тогда вообще надо было затевать никому не нужную бойню?

Бледное лицо пилота не понравилось Свану. Он дружески похлопал Качалина по плечу, успокоил, тщательно подбирая подзабытые русские слова:

— Не бери в голову, да, кореш... Занятия придется форсировать, геликоптер мне нужно позарез, усек?.. — Он рубанул ладонью по горлу. — Большие события назревают, да!

Скривившись от неприятного прикосновения, Качалин хмуро мотнул головой. Мысль о побеге, засевшая в мозгу, ни на секунду не оставляла его. Только бы добраться до вертолета, а там уж он сообразит, как управиться.

Легкий полицейский вертолет оказался довольно доступным для изучения. Нкваме и впрямь оказался неглупым малым, хватал на лету уроки Качалина. Антон, пользуясь случаем, и сам осваивался с машиной, привыкал к управлению.

Через три дня плотных занятий Нкваме мог с закрыться глазами найти все ручки, кнопки, тумблеры, чем немало удивил и расстроил Антона.

— Теперь все? — допытывался стажер. — Я смогу лететь самостоятельно?

Качалин с сомнением оглядел нетерпеливого парня.

— Часов двадцать ты должен налетать со мной, — охладил он его пыл, — если не хочешь угробить своего полковника. Даже опытные пилоты после перерыва занимаются на тренажерах. Это ведь не велосипед: слез и пошел пешком. А что, так не терпится подержаться за ручку? — усмехнулся Антон. — Или торопит полковник? Коли его приперло, мог бы и я свозить куда надо.