Всего лишь поцелуй

Люк Сэвидж сидел на ветхой кушетке на веранде своего дома, уперев потрепанные ботинки в не менее потрепанный дубовый стол, и тяжко вздыхал. Поднеся бутылку пива к губам, он отправил ледяную жидкость в пересохшее горло.

Открыв глаза, Люк увидел, как солнце садится за величественную гору Саймонсберг, маячившую над винодельней. Стало прохладно, и он натянул на себя трикотажную, с кожаными вставками, куртку.

— Я так понимаю, ты уже видел финансовую отчетность за прошлый месяц, — нарушил молчание Кендалл.

— Мы так и не вышли на безубыточный уровень. Я не могу продолжать вбухивать деньги в Сен-Сильв. — Люк сел прямо и, когда два его близких друга промолчали, добавил: — Пора бы хозяйству перейти на самостоятельное финансирование.

Кендалл де Вильер покачал головой.

— Мы прекрасно знаем, что перед смертью твой отец извлек из этого бизнеса весь оборотный капитал, оставив тебя с солидным превышением кредитного лимита и колоссальными долгами. Ты оплатил львиную долю этих долгов…

— …деньгами, которые я заработал на других сделках — не средствами винодельни, — подхватил Люк.

Кендалл знал его бизнес как свои пять пальцев: он был не только его бухгалтером и финансовым аналитиком, но и младшим партнером в венчурной компании.

— Мы производим хорошие вина, — небрежно бросил Оуэн Блэк.

Его вялая манера говорить не могла обмануть Люка. Оуэн был одним из самых увлеченных трудяг, которых он когда-либо встречал. Управляющий хозяйством, ответственный за виноградники, маслины, фруктовые сады и сыроварню, он рано вставал и поздно ложился. Точно так же, как и сам Люк.

— За последние годы ты получил несколько высших наград, включая звание «Винодела года», — продолжил Оуэн.

— Это ничего не значит, если наши вина не продаются, — возразил Люк. — Они не расходятся — ни из здешних погребов, ни с прилавков магазинов.

Когда оба друга снова промолчали в ответ, Люк скривил губы и озвучил то, о чем они, очевидно, думали:

— А все потому, что наша маркетинговая стратегия — полный отстой. Скучная, старомодная… И как я не понимал этого раньше?

«А ведь одна дерзкая девчонка когда-то говорила мне об этом, — подумал Люк. — Эх, дел у меня было по горло… Казалось, можно на какое-то время пустить все на самотек… Глупо, глупо, глупо!»

Традиция Сэвиджей «позволить винам говорить самим за себя» заглушалась шумными рекламными кампаниями и яркими этикетками конкурентов. Но Люк не изменил свой подход, ведь традиция в Сен-Сильве была всем. Разве дед и отец не вдалбливали в него это? Совершенство и традиция — вот за что боролись мужчины рода Сэвиджей.

Люк получал лестные оценки за совершенство, но традиция убивала его. Нужно было что-то незамедлительно менять. Если он не предпримет меры по увеличению объема продаж, ему придется или продать Сен-Сильв, или смириться с тем, что вся прибыль, получаемая с других проектов, будет идти на финансирование винодельни.

Кендалл вернулся к теме маркетинговой стратегии, и Люк вспомнил, что где-то валялся план, который мисс Выскочка бросила ему на стол много лет назад. Куда же он подевал ту бумагу? Было бы интересно взглянуть, что она предлагала…

— Напомни, кто будет на совещании? — попросил он Кендалла.

Другу не нужно было сверяться с компьютером, чтобы пробежаться по именам.

— А «Джесс Шервуд концепт» — нет? — осведомился Люк.

— Ты ведь особо подчеркнул, чтобы эту фирму не приглашали! — запротестовал Кендалл.

Люк вскинул руку, утихомиривая друга.

— Я просто проверяю.

Кендалл покачал головой:

— Понятия не имею, почему ты так на этом настаивал. Это молодая фирма, но за последние годы Джесс Шервуд провела несколько впечатляющих кампаний.

— И ты не хочешь позвать ее? — удивился Оуэн. — В чем проблема?

Джесс Шервуд. Он все еще помнил большие карие глаза и белокурые, медового оттенка локоны, высокую стройную фигуру и гладкую кремовую кожу. Помнил ее вкус… сочетание земляничного блеска для губ и мятной жвачки. Люк почти забыл, как выглядела его бывшая жена, зато помнил треугольник из веснушек под правым ухом Джесс.

Он скорее съел бы свой галстук, чем обратился к ней за помощью. Она была острым шипом в его памяти… самым пылким сексуальным приключением его жизни. И помнится, она разобралась, к чему идет дело. А Люк, со всеми своими дипломами и опытом, хваленой способностью вникать в самую суть бизнеса и определять уязвимые места, не смог сделать это — для своей же винодельни.

— А чем тебя не устраивает Джесс Шервуд? — нахмурился Оуэн.

— Джесс стажировалась в Сен-Сильве тем летом, когда я унаследовал хозяйство. Мой развод с сестрой сатаны был в самом разгаре, я не хотел заниматься винодельней, вкалывал, как проклятый, и был…

— Несчастным? — подсказал Кендалл, когда Люк замялся. — Подавленным?

Черт, тогда он имел право зализывать раны. Люк всегда хотел иметь семью и считал, что Мерсия поможет претворить в жизнь эту мечту. И она обещала то, что он и хотел слышать… корни, стабильность… До свадьбы ей удавалось лицемерить, и, вскоре очнувшись, Люк обнаружил себя связанным узами законного брака с алчущей свободы, разбазаривающей его состояние мегерой.