Всего лишь бог (СИ)

— Я хочу знать, зачем он готовил меня править, если даже и не думал допускать до трона, — мрачно ответил Локи.

— Ну на это и я тебе отвечу, — усмехнулся Брок. — Хела слишком агрессивная и сильная, её уравновесить некем. Да и глаз на жопу дорогому папочке она явно не вчера придумала натянуть. Тор — безмозглый придурок с ветром в башке и желанием подвигов и славы. Но похож на отца внешне и обаятельный. А ты — с мозгами. Думаю, Один предполагал, что Тор будет на троне, а ты — за троном. Будешь за него думать и принимать решения. Чего он не сообразил, так это того, что ты нахватаешься всей этой героики, как псина репьёв, и поверишь в неё.

— Как псина репьёв, говоришь… — протянул Локи. — Останься со мной поужинать.

========== 25. Семейный разговор ==========

— Мне нужно задать тебе несколько вопросов, — сказал Локи, глядя на Одина, сидящего на троне.

В первый раз за всю жизнь Локи пришло в голову, что вот такое одинокое — ну, не считая эйнхериев за троном и вдоль стен, — сидение в золотом кресле выглядит смешно. Какой в нём смысл? У тронного зала нет даже окон, в которые можно выглянуть, только световые люки под потолком.

И он действительно так долго желал для себя подобной судьбы? Целыми днями отсиживать зад на троне, прерываясь только чтобы поесть и иногда подраться? Один ведь даже не тренировался давным-давно. Это Локи знал точно.

— Спрашивай, — наконец соизволил ответить Один.

Голос его звучал устало, с едва уловимым намёком на старческий дребезг.

— Кто моя мать? — задал вопрос Локи. — Зачем ты забрал меня из Йотунхейма? Для чего воспитывал как наследника, если заведомо знал, что трона мне не видать, даже если я наизнанку вывернусь?

Один ответил не сразу. Локи стоял близко и знал Всеотца достаточно хорошо, чтобы видеть мельчайшие изменения в его мимике. Он заметил, как поникли плечи царя, как на мгновение опустились уголки рта.

У Одина не было для него готовых ответов. Он не озаботился тем, чтобы их приготовить. Даже не предполагал, что ему зададут вопросы — любые вопросы.

Внезапно Локи окатило тёплой волной благодарности к Броку, который объяснил и указал. Который терпеливо и ненавязчиво, шаг за шагом учил Локи быть самим собой, принимать себя таким, каков он есть, не подстраиваясь под чужие ожидания.

Сейчас и вспомнить-то было стыдно, что он творил. Вёл себя так… по-торовски. Ломился напролом, пытался добиться своего голой силой…

— Я знаю, кто твоя мать, — наконец выдавил Один. — Я забрал тебя, потому что ты моей крови.

— Но ты мне не отец, — прищурился Локи. — Отца я убил, когда он на тебя покушался.

— Не ты ли подстроил это покушение?! — громыхнул было Один.

— Сейчас это неважно, — фыркнул Локи. — Он мёртв, ты жив. А моя мать? Она жива?

— Жива, — нехотя ответил Один. — Ты оказался ей не нужен.

— Бывает, — кивнул Локи, для которого это не стало новостью. — Она твоя дочь?

Было видно, до чего же Одину не хочется отвечать. Но он почему-то не отмалчивался, не гнал Локи прочь, не призывал кары на его голову. И это тоже оказалось интересно.

— Да, — наконец признался Один. — Она моя дочь.

— Дедушка, — ласково улыбнулся Локи и потёр руки. — Теперь к вопросу о троне. Зачем?

— Я устал, — после долгой паузы признался Один. — Чаял, что Тор или ты… Но вы оба не годитесь. Может быть, через тысячу лет…

В голове Локи голос Брока внезапно произнёс: «Щенки ещё». Локи моргнул раз, другой. Один же продолжал:

— Я лелеял надежду, что дух братского соперничества заставит вас быстрее повзрослеть.

В голове Локи Брок буркнул что-то про возрастную психологию и старческий маразм.

— Но надежды мои оказались тщетны, — сокрушённо признался Один. — Тор слишком легкомысленен. Ты же…

— Молод ещё, — хмыкнул Локи. — Понимаю. В чём-то даже сочувствую. А что моя мать? Ведь Золотой трон может занять и женщина.

— Не было такого никогда! — громыхнул Один и ударил Гунгниром в подножие трона так, что гул пошёл по залу.

Локи уже и не удивился, когда невидимый и неощутимый Брок высказался про замшелый патриархат и мизогинию.

— Стоило бы попробовать, — предложил Локи.

— Твоя мать слишком жаждала власти, — нахмурился Один.

— Ну, было бы странно, если б править стал тот, кому власть не нужна, — заметил Локи.

А ещё Хела, видимо, оказалась неуправляема. И Локи унаследовал от неё это качество. Один же и представить не может, чтобы хоть кого-то спустить с поводка. Видно, потому все его потомки так и рвутся на волю.

«На то, что они понимают как волю», — заметил внутренний Брок.

Локи чуть на пол не плюнул с досады. Вот же послало мироздание слишком умного вассала!

Занятно, что воспоминания об этом зале — о том, как объявляли наследником Тора, о том, как короновали самого Локи, о том, как он стоял здесь, перед троном, в цепях и под охраной, будто Один так боялся его, что не решился встретиться с внуком и устроить ему выволочку по-семейному, с глазу на глаз, — не тревожили Локи. В этой памяти больше не было ни зависти, ни горечи, ни торжества, ни обиды, ни боли. Просто цветные картинки. Словно и не с ним было.

А может, и не с ним? Может, от того Локи почти ничего не осталось?